Большие проблемы маленького кота

С девушкой ему чем дальше, тем скучнее становилось общаться. Она, при всех своих положительных качествах, была продуктом своего общества, то есть довольно ограниченной и сосредоточенной на семье, воспитании детей, сплетнях о соседях… То, что происходило за пределами её уютного мирка, Сантэл интересовало мало. Поездка в Аку обеспечила её впечатлениями на годы вперед, съездить ещё куда-либо, посмотреть иные страны и общества она не хотела. Незачем - теперь у неё есть, чем хвастаться перед подружками, повод смотреть на них сверху вниз.

Она была любопытна, но любопытна в житейском, бытовом смысле. Сантэл не стремилась узнать побольше об окружающем мире, о магии, не любила читать, разбираться в философских течениях религиозных школ, не выспрашивала новости из столицы или соседних стран. Зато с удовольствием возилась с трехлетним братиком, на которого Бирекка в последнее время обращала мало внимания. Или охотно болтала со сверстницами, перемывая косточки жителям городка.

Короче говоря, Черныш окончательно перевел её в число питомцев и обсуждать с ней серьёзные вещи не собирался. В то же время он чувствовал своеобразную ответственность (мы в ответе за тех, кого… мнда) и считал нужным уберечь Сантэл от очевидных ошибок. Например, попытался донести до неё мысль, что свекрови она не понравится. Никак. Вот совсем, как бы ни пыталась. Нужно держаться вежливо, не опускаться до брани и окучивать мужа и тестя, в идеале переехать в собственный дом, где она могла бы стать полноправной хозяйкой. Насчет последнего Сантэл ничуть не возражала, с остальным было сложнее – воспитание не то. Не учат купеческих дочерей сдержанности.

Домом, кстати, обзавестись было вполне реально. Участки в центре города, где жили богачи, стоили дорого и не продавались, только переходили по наследству, поэтому в последние лет пятьдесят представители верхушки начали скупать землю на южных окраинах и строиться там. Беднота селилась на севере. У семейства покойного Фаратхи имелось всего три участка с усадьбами, но один служил родовым гнездом, второй принесла с собой Бирекка и никому отдавать не планировала, в третьем, на юге, с недавних пор жил второй по старшинству брат Сантэл, Мартел. Вот от Мартелова поместья вполне можно было бы отрезать кусочек, благо размеры позволяли. На строительство мог бы раскошелиться Бравин – ему и так, и так надо выделять долю младшему сыну, ведь в главном доме останется жить старший. Другое дело, что бывший городской голова редкостный жмот… Ну, возможно, постоянные скандалы жены и невестки его доведут до принятия правильного решения.

Ближе к вечеру домочадцы наслаждались громкими криками, раздававшимися из комнаты Бирекки. Людей в поместье жило много – горничные, кухарки, конюхи, охрана, несколько приказчиков, не обзаведшихся собственными домами, члены их семей. Естественно, все они с удовольствием обсуждали перипетии жизни хозяйской семьи и со смаком обсасывали малейшие подробности. Забавно, что в конфликте между Бироном и его мачехой, младше пасынка на пять лет, мужчины по большей части находились на стороне главы дома, в то время как женщины относились к закидонам Бирекки с пониманием. Не одобряли, но оправдывали.

Ночь Черныш посвятил благородному спорту. Охоте. Он не забыл то чувство, с которым толстый живот шлепает по полу при неудачном прыжке, в памяти изредка всплывали позорные моменты, вызванные избыточным весом. Запускать себя вновь он не собирался. Кроме того, репутация успешного крысолова требовала постоянного поддержания, поэтому кот честно поймал крысу дома, предъявив её кухарке, затем другую возле любимого трактира, тоже продемонстрировав добычу местному начальству. И там, и там его рвение поощрили вкусняшками. Правда, если дома в награду он получил лишнее блюдечко свежей сметаны, то трактирный повар ограничился рыбьими потрохами, навеки получив тайный титул жадобы.

Заодно и разговоры подслушал. Вроде бы, ничего необычного, но кое-что проскальзывало.

- Совсем работать невозможно стало, - жаловался один подвыпивший торговец другому. – Раньше как было? Десятнику на лапу дал – и вези товара, сколько хошь. А теперь ни-ни! Рожи незнакомые, «плату за содействие» берут не всякую, чуть что, на лейтенанта кивают. У меня на складе места не осталось! А что делать? Либо держи, либо плати пошлины себе в убыток.

- Говорят, есть умелые люди… - с намеком протянул второй.

- Эти умелые люди сидят тихо, как мышь под веником. Боятся.

- В ратушу ходил?

- Сказали – думают.

Собеседники помолчали, затем первый, воровато оглянувшись по сторонам, наклонился над столом и зашептал в услужливо подставленное ухо:

- Поговаривают, Тат-Ножевик на господина Нифлоса сердит очень. Грозился убить. Стражники Татово укрытие разорили и двух его братьев в столицу отправили, там их казнят со дня на день.

- Брешут, поди, - засомневался второй. – То есть про братьев я слышал, на рынке о том вовсю треплются. Но чтобы Баррагу убить…