Большие расстояния

Горный воздух пьянит ее, румянит ей щеки. И только когда машина ползет по краю пропасти, Таня бледнеет, прикусывает губу. Но озорство берет в ней верх: она показывает взглядом на мрачного Морозова и шепотом спрашивает:

— Он всегда у вас такой?

— Нет, не всегда, — так же тихо отвечает Шарипов. — Он хороший, веселый и на аккордеоне играет. Его все любят. Девушка в Москве, наверное, не любит. Очень плохо.

Таня нравится Шарипову. Ей даже можно сказать, почему лейтенант в плохом настроении. По строжайшему секрету, конечно. Теперь они вместе сочувствуют лейтенанту. Затем Таня расспрашивает о высокогорной биологической станции.

— Правда ли, что от заставы до Кияка можно добраться только пешком или на коне?

— Да, туда дороги нет. Есть узенькая тропинка, овринги. Очень высокая гора Кияк. Машине туда не пройти. А вас пограничники проводят…

Уже смеркалось, когда автомашина остановилась у белого домика заставы. Чьи-то услужливые руки помогли Тане выбраться из кузова. Лейтенант Прокопян ринулся ей навстречу, протянул роскошный букет цветов.

— Это от нас, — сказал он. — Поздравляем с благополучным прибытием!

Девушка взяла букет, зарылась лицом в нежных лепестках. Лейтенанта Морозова как-то оттеснили на задний план. Мария Васильевна всплеснула руками, поцеловала Таню трижды в щеки, прослезилась:

— Такая молодая… Совсем ребенок! Вот и я к своему Силычу приехала такой…

Она взяла Таню за руку, как маленькую девочку, и повела осматривать «хоромы». Когда смысл, всего происшедшего дошел до сознания Морозова, он почувствовал, как запылали его щеки. Ему хотелось закричать: «Это ошибка! Она вовсе не моя жена…» Но он ничего не сказал и бросился в холостяцкую палатку! Теперь его место было здесь, только здесь. Он лег на постель Прокопяна и лежал до тех пор, пока чья-то рука не коснулась его плеча. Это был Прокопян. Он уже успел узнать все от Шарипова.

— Ничего, Федя, ничего… — говорил лейтенант тихо. — Ты, главное, не расстраивайся. А мы ведь все понимаем. Бывает и хуже. Вот у меня, например… Ты только не расстраивайся…

…Таня Егорова ушла с заставы очень рано. Она упросила, чтобы ее отправили еще до рассвета. Она взяла свой маленький потертый чемоданчик, и Шарипов повел ее по горным тропам.

Ей устроили такую шумную встречу!.. А потом оказалось, что ждали совсем другую, совсем другую девушку — невесту лейтенанта Морозова. А она, Таня, сама того не ведая, поставила лейтенанта в неловкое положение. И от этого было скверно на сердце. И горы больше не казались такими заманчивыми. Все как-то померкло. Глупая ошибка… почти анекдот. Над этим нелепым приключением можно было бы посмеяться…

Она представила себе лицо лейтенанта Морозова, горькую складку у губ, грустные глаза, и жалость к молодому человеку переполнила ее. Если бы она могла хоть как-нибудь подбодрить его!

…Пришла зима с ее снежными буранами. Свистел, завывал за окном ветер. Офицеры снова перебрались в большую комнату. Лейтенант Морозов словно выздоравливал от тяжелой длительной болезни. Он не получал больше писем от Людмилы и все же много думал о ней. Он любил ее по-прежнему, правда, с болью и горечью. Ее нельзя было просто забыть, вычеркнуть из жизни. Он поднимался среди ночи и сквозь метель шел на границу. Он не щадил себя, все делал с каким-то ожесточением.

Майор Глущенко иногда укоризненно покачивал головой:

— Совсем извелся Морозов. На щеках только кожа.

— Любовь… — задумчиво говорила Мария Васильевна и поджимала губы. — А ведь Танечка — неплохая девушка. Вот взял бы Федюшка да и женился на ней.

— Много ты понимаешь в сердечных делах! — сердился Глущенко. — Настоящая любовь, она раз в жизни приходит. Женился, женился… Легко сказать: женился бы. Вот я на тебе женился и таскаю по всем заставам. Нас, пограничников, нелегко любить. Для этого очень большое сердце иметь нужно. Таня, конечно, хорошая девушка. Прокопян все по ней вздыхает, рвется в Кияк…

Еще до наступления зимы Тане Егоровой дважды пришлось побывать на заставе. Сотрудники биологической станции появились на лошадях. Они везли с собой саженцы и мешочки с семенами, чтобы передать их колхозникам отдаленных кишлаков. Таня совсем освоилась с новой обстановкой и отважно пускалась в экскурсии по горным тропам, показывала колхозникам, как надо делать прививки растениям, как за ними ухаживать, читала лекции. Девушку в кепке с большим козырьком и в клетчатом джемпере многие уже знали и встречали приветливо, как старую знакомую.

Лейтенант Морозов увидел ее, когда она слезала с лошади. Взгляды их встретились. Морозов неизвестно почему смутился, а она зарделась и опустила ресницы. Но потом взглянула на него пытливо и сказала непринужденно:

— А вы все такой же унылый, лейтенант. Сердитесь на меня? Вы должны были предупредить… Это мне нужно на вас сердиться.

Он совсем смешался, не зная, что ответить, а Таня отвернулась, легко и свободно направилась к Марии Васильевне, повисла у нее на шее. Откуда-то появился Прокопян. Он шел, прижав к груди два букета цветов, и приговаривал: