Большие снега

Ты уже умеешь угадывать буквы,
но это не значит, что ты уже научился читать.
Ты всего лишь узнал —
существуют книги.

И даже позже,

когда львиными дозами
ты начнешь заглатывать
приключенческие романы
и оценка «отлично» появится в твоем дневнике,
не думай, что ты уже научился читать.
Ты всего только научился видеть,
что написано в книге.

Конечно,

со временем
ты станешь более взыскательным,
как к женщинам, так и к книгам.
Но даже научившись выбирать лучшее,
не верь, что ты уже умеешь читать.
Ты пока лишь научился видеть,
как написана книга.

И только позже,

гораздо позже,
когда меня, наверное, уже не будет,
ты, прочитав какую-то книгу или просто отдельное стихотворение,
вдруг поймешь, зачем они были написаны.

Вот тогда,

и только тогда
начнется настоящее чтение.

Андрей Германов

Большие снега

В ночь щепки белые летят, как звезды в пустоте, веками,
я спичкой чиркну, и огонь, волнуясь, поведет боками,
раздастся, как бесшумный взрыв, и вдруг жар-птицею бесшумной
взлетит и закружит вверху – под голубыми потолками.

И мы смятение порвем руками, шепотом – на клочья! —

все, что потеряно, вернем в теченье бесконечной ночи,
все, кроме давних полуслов, полуобид, полупризнаний,
которых ни один из нас шепнуть и вспомнить не захочет.

И лишь когда придет рассвет, все станет беспощадно ясным,

отчетливее каждый след, прекрасное – почти бесстрастным,
и я напрасно буду звать, искать огня в золе и пепле,
нам мир достанется пустым и до отчаянья опасным.

Мы хлопнем дверью. Мы уйдем. Мир заколдован. Мир заснежен.

И будет холод. Небо – льдом покроется. Лед неизбежен.
Но все равно когда-нибудь жар-птицы огненные крылья
напомнят синий-синий дым. Смолистый, он прозрачно нежен.

* * *