Большое домино

— Хайль Гитлер, герр оберфюрер! Вот с текучкой разбираюсь, — обтекаемо отвечает Пауль. Да и о какой конкретике можно говорить по телефону в этих стенах? Тут даже размер бюста официантки из служебной столовой засекречен.

— Вот и хорошо. Отложи пока дела. Возьми дежурную машину и подъезжай в Закров120. Там лодочная станция есть. Вот туда и подъезжай. Я жду.

— Есть, герр оберфюрер.

«Вот что это сейчас было? Ещё ни разу глава Абвера не выдёргивал Пауля на такие интимно-конспиративные встречи. Ладно, чего голову ломать, надо ехать.»

Служебный «опель». Полчаса по берлинским улицам и пригородному шоссе. Одинокая фигура в модном пальто у лодочной пристани.

— Хайль Гитлер! Оберфюрер!

— А, Пауль, быстро ты добрался, пойдем пройдёмся по парку. Ты когда последний раз был в лесу?

— Да уж и не припомню, герр оберфюрер. Служба сами знаете…

— Ну вот давай и пройдёмся подышим. Воздух-то какой! Птички поют, листья зеленеют, вон смотри ландыши уже распустились.

«И чего это он? Не иначе жопа какая… Это что же произошло, что шеф Абвера про птички-ландыши завёл?»

Пошли в глубь лесопарка по неширокой утоптанной тропинке. Красота. Молодая листва, ароматы цветов, пернатая мелочь чирикает, вот только с солнышком незадача — затянуто небо сплошными облаками. Но это однако по нынешним временам тоже хорошо. Русские бомбардировщики уже и в окрестности Берлина залетают, выискивают чтобы такого военно-промышленно значимого в щебень раскатать. Жилые кварталы не трогают, но мало ли… всегда есть риск под шальную бомбу попасть. А в плохую погоду вероятность прилёта русских меньше.

— Пауль, а ты никогда раньше не встречался с айнзатцляйтером Шпеером?

«Мать-мать-мать- ать… чуть было не разнеслось эхом по Кёнигсвальду.»

— Нет не припоминаю, герр оберфюрер.

— Да? Странно, Пауль. Или тебя будет правильнее называть Эрвином? Или может быть ты — Stepan или Igor?

— Не понимаю Вас, герр оберфюрер.

— Ну, надо же какая выдержка, даже к пистолету не потянулся… Брось отнекиваться Пауль. Помнишь того фельдфебеля-венца на посту на въезде в Мариуполь? Он счастливо избежал русского плена и даже смог добраться до Ровно, где смог подробно рассказать как айнзатцляйтер Шпеер прикупил у коменданта Мариуполя эшелоны для перевозки русских танков в Крым121.

— Беллетристика какая-то, герр оберфюрер, я не был никогда в Мариуполе, а фельдфебелей видел не одну сотню, может и были среди них венцы — не знаю, не уточнял.

— Пауль-Пауль. Фельдфебеля того я забрал к себе, мало ли, в Берлинском полку фельджандармерии пристроил. И вот месяц назад он тебя случайно увидел на набережной у нашего здания. Представляешь какая незадача. Вот думаю — сюжет! А вдруг фельдфебель ошибся? Боевой офицер, ценный сотрудник и под подозрением. Дай думаю Дрехслера спрошу. Специально к нему в Любек слетал. Жидковат бургомистр оказался. Почти сразу раскололся и рассказал как его генерал Брежнев в Риге вербовал и как заставили его тебя оформить офицером для особых поручений при Латтландском генеральном комиссаре122 и как фальшивый побег на самолёте для вас был устроен рассказал.

«Провал! По самые уши провал в огромную выгребную яму! Хотя… Какого хрена Шелленберг всё это рассказывает посередь леса? Почему майора Босса ещё не волокут в застенки? Или чуть позже поволокут? А, может… Может перевербовать хочет? Что так жопа — что иначе! Пристрелить его и сваливать? А как же уран?…»

— Ты, хорошо держишься Пауль. Скажи — есть желание разрядить в меня свой пистолет? Молчишь. Правильно. Думаешь вербовать тебя буду? Думаешь-думаешь. А, я тебя сейчас удивлю. Это я хочу чтобы ты меня завербовал.

«Вот это поворот! Или издевается оберфюрер?»