Большое Домино

В армию на войсковые испытания передали новые «катюши». БМ-31-24[20]. Немецкие «трешки» без башни. Вместо нее пусковая установка – три ряда по восемь направляющих. М-31 – мощный боеприпас, но не панацея. В комплекте с новыми гусеничными «катюшами»[21] шли новые снаряды. М-32-М и М-33-03[22]. М-33 – адаптация под трехсотмиллиметровый снаряд уже применявшихся в РККА объемно-детонирующих боеприпасов. Посмотрим, как они сработают. Но их очередь – вторая. Первые сегодня М-32. Вес почти 110 килограммов. Дальность стрельбы – 7 километров. Вес боевой части – 60 килограммов. И БЧ особенная. Кассетная. Спрятано в ней аж десять пятикилограммовых противотанковых мин. При подлете к месту назначения БЧ раскрывается и за счет вращения разбрасывает мины. Может противопехотки раскидать, а может, как в этот раз, – противотанковые. Правда, слабенькие мины эти, едва хватит ее мощи, чтобы гусеницу порвать[23], но нам сейчас большего и не надо.

– Получен сигнал. Пошли танки, – вбежал в кабинет командующего офицер разведотдела.

Черняховский снял трубку полевого телефона: – Дай мне Тополя.

– Тополь, здесь Роща. Урал, повторяю – Урал.

– Роща, здесь Тополь. Принял. Урал.

Через несколько минут до штаба армии докатились раскаты грома. Две батареи обычных «катюш» отстрелялись обычными РСами по выдвигающимся немецким танкам. Зачем? Урон ведь от такого залпа по танкам невелик. Ну, так, чтоб не расслаблялись. И заодно этими залпами прикрыли звук стрельбы четырех полков тяжелых гвардейских минометов. Четыре полка по 24 БМ-31 в каждом. Две тысячи триста четыре снаряда высыпали на поле перед немцами более двадцати трех тысяч мин. Первое в своем роде дистанционное минирование[24].

Генерал перешел на узел связи. С позиций на внешнем кольце окружения тоже идут доклады. И там немцы зашевелились. Началась артподготовка. И наша, и немецкая. Немцы бьют по нашему переднему краю, наши – пытаются нащупать немецкие батареи. Нелетная погода подгадила. Нет, в какой-то степени она помогала. Скрытно от противника перебросить-сконцентрировать силы и средства. Но вот проблема. Немецкие 15-см и 10,5-см гаубицы имеют дальность стрельбы 12–13 километров. У наших – 152-мм М-10 и 122-мм М-30 – на километр-полтора меньше[25], добавить, вернее, отнять еще полтора-два километра, на которые были удалены наши орудия от передовой, и получаем разницу по дальности в три-четыре километра. Немцы могут по нашей передовой стрелять. Мы можем по наступающим немцам работать, а вот достать немецкие батареи уже не можем. Для контрбатарейной борьбы нужны большие калибры, но их не успели сюда доставить. Вот и была надежда на авиацию. Но… Печаль… Впрочем, и немцам несладко. Не получится у них при ударе снаружи навалиться здесь всем скопом и прорвать нашу оборону. Им придется наступать с запада на восток вдоль наших позиций у реки, последовательно пытаясь подавить нашу оборону на пятнадцати километрах речного берега. Подавят одну позицию, а переправляться на наш берег бессмысленно. Пехота-то там ихняя пройдет, а вот какая-либо техника – нет. Лесистые болота и заболоченные леса позади наших позиций. Не пройти, не прорваться там немцам к Минску. Обойти эти наши позиции севернее, конечно, можно, но этот обход обернется выходом на более «толстый» участок обороны. Там, восточнее, ширина кольца окружения резко возрастает до 70—150 километров. Так что лучше попытаться здесь. 20 километров лучше, чем 100. И к тому же из кольца здесь еще будет удар.

На внешнем кольце организована, так сказать, «классическая» оборона. Минные поля, инженерные заграждения, противотанковые опорные пункты, усиленные самоходками, огневые мешки-засады, танки в резерве в достаточном количестве. Сил отбиться должно хватить. А вот на внутреннем кольце предполагается эксперимент.

Немецкие танки, уверенные в отсутствии минного поля, бодренько пробираются к советским позициям, прикрываясь подбитыми машинами. Наивные. Мины уже встали на боевой взвод. То там, то здесь раздаются хлопки. Ничего серьезного.

Гусеница перебита. Минут десять-двадцать возни, и танк опять готов к бою. Благо мины слабенькие и не способны повредить катки. Танки идут не все скопом. Атака эшелонирована.

Впереди десять «четверок» – их задача вызвать на себя огонь русских противотанкистов. Сразу за ними все «Тигры» и «Пантеры» – девятнадцать штук, – они должны вынести советскую противотанковую артиллерию. В третьей линии, самой многочисленной, сорок «Штугов» и столько же «четверок» – они нужны на случай, если появятся советские танки. За ними тремя волнами пехота-мотопехота и остатки местного танкового изобилия. Тылов-обозов, ясен пень, нет. Всего-то надо пройти сегодня двадцать километров по русским позициям, плюс еще пять до них. Из-за частых подрывов движение замедляется, боевые порядки наступающих уплотняются.

Первые бронированные неподорвавшиеся «счастливчики» выкатываются практически вплотную к советским позициям. Триста-пятьсот метров до них. Атака! Огонь! Атака? Огонь? Ага, огонь!