Большое приключение. Пепел

Оставив заставу позади, вот уже неделю «Бродячие пни» неспешно ехали по широкой, но явно заброшенной дороге. По её краям высилась осока, а между, порой, выкорчеванными булыжниками, зеленели клочки сорняковой травы. Людей почти не было и воздухе застыло гнетущее чувство тревоги. В Арабасте, несмотря на то, что от границы до Мистрита всего около недели конной езды, даже небо было другим. Оно казалось тяжелым, низким и неприветливым.

Алиса сильнее куталась в робу, запахнувшись изумрудным плащом. Её не волновало, что на континенте разгар лета. Почему-то именно сейчас леди было холодно.

— Все в порядке? — спросил Тул, обернувшийся к маленькой девушке.

Та лишь кивнула головой и до побелевших пальчиков сжала свой жезл.

— Не умеешь врать, — хихикнул Эш, треплющий гриву Гвидо. — Может скормим тебе пирожок? Говорят, еда — лучшее лекарство от хандры.

— Так говоришь только ты, — буркнула Алиса, на лице которой все же засверкала неловкая улыбка.

— Тогда пирожок отменяется, — широко, до ушей, улыбнулся Эш, жестом успокаивая Мери, готовую убить за сохранность запасов.

Мочалка, уткнувшийся в карту, благодарно кивнул Лари, когда тот перевернул лист вверх ногами. Вернее — это Мервин смотрел на карту, поставив ту «на голову», а Криволапый восстановил историческую справедливость, вернув северный полюс на север.

Между облаков летали ласточки. Они порхали, стремительно исчезая и появляясь между огромных замков, созданных из белых, кучевых облаков. Они парили над высокой травой, покрывающей бесконечные равнины Арабаста. Иногда вестники свободы и счастья зависали над холмами, покрытыми цветами, изредка усаживаясь на камни, торчавшие среди разноцветного покрова.

Птицы не знали, что это были вовсе не ледниковые валуны, а части стен, башен и храмов городов и крепостей, сожжённых во время войны. Ласточки не понимали, что пролетая над черными буграми, они порхают над могилами поселков и деревень, где в земле до сих пор лежит костяной пепел и прах.

Эш никогда не любил ласточек — они напоминали ему об Арабасте. Стране, в которую волшебник не хотел возвращаться.

— Березка-а-а-а, — простонал парень. — Я кушать хочу.

— Терпи, — процедила фехтовальщица.

У главы приключенцев сложилось устойчивое мнение, что магик хочет есть всегда. Причем, даже если его накормить «на убой», то ровно через час он вновь начнет причитать и ныть. В такие моменты его не затыкает даже курительная трубка, изредка покидающая походный мешок волшебника.

— Тул, — слишком громким шепотом позвал Эш. — Пока злюка не видит — дай пирожок.

Меткий покосился в сторону главы, чье веко подрагивало от еле сдерживаемых злости и негодования. Весь вид леди словно говорил — «Только попробуй… Только коснись мешка!».

— Эмм, — промычал лучник, сглатывая комок в горле. — Прости, приятель, но ты уже съел все пирожки.

— Чтооо?! — хором взревели Лари с Мервином.

Защитник и мечник, натянув поводья, развернулись к магику. На их лицах застыло неописуемое сочетания жажды крови и горя от того, что им не достанется известных на весь Мистрит пирожков от матушки Зельды.

— Гвидо, — серьезным тоном произнес красавец. — Кажется, нам надо спасаться бегс…

Договорить Эшу не было суждено. Сильный порыв ветра принес с собой не только дорожную пыль и песок, но еще и листовку, облепившую лицо юноши. Оторвав от себя пергамент, парень вчитался в строки, а потом радостно завыл, словно только что выиграл в наперстки. Хотя, по мнению Эша — все так и было.

— Мери, Мери! — закричал он.

Гвидо всего за мгновение переместил своего наездника из арьергарда в авангард, сравнявшись с конем Березки. Тот настороженно фыркнул, но не испугался — лошади привыкли к странному, клыкастому, своенравному сородичу.

— Мери, посмотри! — счастливый Эш размахивал листовкой, словно флагом на куполе дворца поверженной вражеской столицы. — Нас зовут на свадьбу!

— Нас? — удивилась девушка.

— Ну-у-у, не совсем нас, — немного стушевался парень. — В принципе все это графство, но все же — зовут. Цитирую — «Стар и млад, красивый и страшный, леди или сэр, зовем вас на бракосочетание баронессы д'Ламены и маркиза Сойского! Пир на весь мир и попадание меда в рот гарантируем!».

— У нас нет на это времени.

Эш закатил глаза и хлопнул себя по лицу листовкой. Нет, такое поведение надо искоренять еще в раннем детстве. Что значит — нет времени на веселье? Нет, это как раз-таки на все остальное, из-за этого самого веселья, не должно хватать песчинок в часах!

— Березка, — подал голос Тул, пристально осматривающий запасы. — А Эш дело говорит. Съездим — отдохнём, а потом в путь. До леса Теней всего одна остановка осталась, а там уже цивилизации днем с огнем не сыщем.

— Ага, — поддакнул Лари.

Мери фыркнула — Эш тлетворно влиял на отряд, забивая головы любовью к шуткам, забавам и еде. Глядишь, «Бродячие пни» превратятся в «Бродячих шутов» и присоединяться к Аквелам — народу балагана. И будут они бродить по всему континенту, показывая всякие фокусы и трюки за пару медяков в оловянной миске.

— Свадьба, — мечтательно протянула зажмурившаяся Алиса.