Большое Шахматово

Правда, все это еще главным образом доблоковское Шахматово, но ведь это именно та обстановка, в которой оказался Блок, когда появился на свет и когда сделался еще одним шахматовским обитателем. Так что все это "доблоковское" не вызывает у читающего никакой досады, кроме одного места, а именно описания библиотеки. Кое-что могло меняться в Шахматове при Блоке, даже (в 1910 году) ремонтировался и перестраивался дом, переоборудовался флигель. Блок любил вырубать старые деревья, сажал розы, разводил цветники, все так. Но все это не принципиальные изменения, библиотека же могла измениться коренным образом. В описании Марии Андреевны она выглядит так:

"Надо сказать, что наша обстановка и костюмы были в то время очень скромны... Зато книг было много: всегда подписывались на один или два русских журнала и на "Revue des deux mondes", отец выписывал еще научные журналы, по большей части немецкие. У него была, конечно, целая библиотека научных книг на четырех языках. Литературная библиотека отца, далеко не полная, состояла из русских классиков в стихах и прозе. Со временем она пополнялась. Был еще гетевский "Фауст" и Шекспир в русских переводах. В оригиналах были: полный Шиллер, "Фауст", "Книга песен" Гейне, почти все романы Дюма и пьесы Альфреда Мюссе. Всего не упомнишь. Повторяю, книг было много... Постепенно в Шахматове накопилась небольшая библиотека из старых журналов ("Вестник Европы", "Вестник иностранной литературы", "Отечественные записки", "Северный вестник", "Revue des deux mondes" и др.), классиков, литературных сборников и бледно-желтых томиков Таухница; последнее, т. е. английские романы, очень любили читать старшие сестры и мать. Все это ставилось в разных комнатах на книжных полках, так как книжных шкафов в Шахматове не было. Привозились также кое-какие ноты... Сонаты Бетховена, Гайдна, Моцарта, многие песни Шуберта для пенья, некоторые вальсы и баллады Шопена, "Песни без слов" Мендельсона, оперы в фортепьянных переложениях, в том числе "Дон-Жуан" Моцарта и "Фауст" Гуно. Кроме того, были еще три объемистые рукописные тетради, в которых мать еще в молодые годы, когда у нее не было денег на ноты, переписывала своим на редкость четким и твердым почерком сонаты Бетховена, многие отрывки из оперы Мейербера "Роберт - Дьявол" и других опер, всего шумановского "Манфреда" для четырех рук, множество старинных романсов и других пьес. В одной из этих книг в красном переплете были и печатные ноты: романсы Варламова, Гурилева и др..."

Далее у Марии Андреевны идет фраза: "Все это, увы, погибло вместе со всем, что было в Шахматовском доме". Но не будем пока забегать вперед. Я думаю, если бы в годы, когда писалась "Семейная хроника", Шахматово было цело, Мария Андреевна не описывала бы его столь подробно. Утраченное вспоминается особенно ярко и болезненно.

"Сестра Катя всегда убирала свой туалетный столик под зеркалом белой кисеей с двумя оборками по верхнему и нижнему краю, красиво расставляла разные мелочи вроде духов, пудрениц, вазочек и т. д.