Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика

Спустя несколько дней командование французских ВВС в Великобритании получило вежливую записку от министерства авиации, где говорилось, что с учетом моего опыта и репутации и так далее и так далее ВВС Великобритании хотели бы снова видеть мня в своих рядах на оперативной работе. Министерство авиации в Париже прямо ответило, что раз так, то с этим не поспоришь.

Спустя несколько дней я встретил генерала Валлина, и, пока мы прогуливались, я задал ему вопрос о моем возможном возвращении в ВВС Великобритании. Он очень сдержанно дал свое согласие, в принципе заметив, тем не менее, что я был в списке летчиков, кого генерал де Голль хотел удержать и не допускать возвращения к боевым действиям. Он пообещал замолвить за меня словечко в министерстве.

Но время прижимало, и 122-я готовилась к отправке.

Затем полковник Каустей, ОС французских ВВС и Великобритании, пришел мне на помощь. Когда он увидел мое состояние, то, как хороший командир, взял на себя решение вопроса о моем возвращении в ВВС Великобритании. В то же самое время, с характерным для него юмором, он умолял меня не кончать жизнь самоубийством, иначе у него будут большие неприятности.

Быстро, чтобы опередить возможный приказ-отмену из Парижа, я попрощался с монсеньером и мадам Херманн – французской парой, которая жила в Лондоне более сорока лет и которая ухаживала за мной и избаловала меня невероятной добротой.

В тот же день я прибыл в Астон-Даун, где я должен был быстро пройти курс переподготовки для полетов на «тайфунах» и «темпестах». Командир звена Шо, начальник авиационной базы, увидев мой журнал выполнения полетов, решил пропустить формальности и обойтись без теоретической части курса.

– Хорошо, дружище, выполни несколько кругов и болтанок и отправляйся в 88-е подразделение группы поддержки. Если погода будет хорошей, будешь в Голландии через неделю.

Тем вечером в столовой я снова счастливо погрузился в чистую, искреннюю, открытую атмосферу ВВС Великобритании.

Наконец луч солнечного света. Днем я смогу выполнить на «тайфуне» свой первый экспериментальный полет.

Я прибыл в свое звено со всеми вещами и доложил инструктору, австралийцу Макфару, которого прозвали Чистый Мак за его неопрятную внешность.

Понадобилось три человека, чтобы помочь мне с парашютами за спиной залезть в кабину «тайфуна», находящуюся в 9 футах от земли. Так как самолет имел очень обтекаемую форму, то держаться было не за что. Приходилось цепляться пальцами за выемки, которые на замках-пружинах покрыты металлической обшивкой. Они снова закрываются, когда убираешь руку или ногу, словно крысоловка. Наконец они подняли меня, усадили, пристегнули к сиденью, прокричали «Удачи!», и я очутился один внутри монстра.

Я быстро вспомнил всю информацию, которую сообщил мне мой инструктор. Так как выхлопные газы имели большое содержание углекислого газа и просачивались в кабину, приходилось все время дышать кислородом. Поэтому я поспешно надел маску и открыл впускающий клапан. При взлете «тайфуны» поворачивали направо тяжело, и поэтому я очень осторожно отрегулировал руль направления. Широко открыл радиатор. Проверил блокировку шасси – рычаг выглядел неудобно и был похож на рычаг для закрылок. Чтобы открыть пневматическую схему, я опустил контрольные щитки, во избежание трамбовочного эффекта.

Включил свет на панели управления. Отрегулировал рычаг дросселя – отверстие в 5/8 дюйма (не на долю больше, иначе карбюратор заполнится водой и может возникнуть отдача). Подал вперед рычаг продольного управления самолета, затем назад на дюйм или почти на дюйм, чтобы избежать разноса скорости.

Убедился, что мои баки полны горючим и выбрал для взлета баки центрального фюзеляжа с подачей самотеком, если насос выйдет из строя. Отвинтил альвейеры; один выпустил смесь алкоголя и эфира в карбюратор, другой – смесь бензина и масла в цилиндры.

Я всунул патрон в стартер. (Система Коффмана, которая использует сильное расширение гремучих газов, чтобы заставить двигатель работать. Если двигатель начнет работать сразу, он почти определенно загорится, оказавшись переполненным горючим.) Держа один палец на пусковой катушке, а другой на кнопке стартера, я запустил патрон. Механик, вися на крыле, помог «схватить» двигатель, и он завелся с оглушающим ревом. Сила издаваемого гула почти в пять раз превышала гул «спитфайра» После нескольких неудачных попыток двигатель заработал в довольно стабильном ритме, хотя не без просачивания масла через все поры. То, как двигатель вибрировал, вселило в меня подозрение. Нервы были сильно напряжены, и я совсем не чувствовал себя уверенно. Что, черт возьми, заставило меня вернуться к оперативной работе?

Эти размышления продолжались, вероятно, какое-то время, так как когда я взглянул на механиков, то увидел, что они смотрят на меня немного удивленно и ждут моего сигнала, чтобы убрать «башмак».

Я начал рулить – слишком быстро. Мне следует быть осторожным, чтобы не переборщить с тормозами. Они очень быстро перегреваются, а горячие тормоза не работают.