Большое собрание преданий, сказок и мифов западных славян

Юноша вскочил на ноги и поспешил в замок, где в огромном зале разные гости уже ели и пили. Прекрасная королевна сразу его узнала, вскрикнула от радости и потеряла сознание, а стрелок-убийца, как только его увидел, побледнел и позеленел от страха. Тут юноша рассказал, как его стрелок предал и убил, а в доказательство того, что он говорит правду, превратился перед всеми собравшимися в серну и начал ласкаться к королевне. Королевна взяла ту шерстку, которую выдернула у него, когда он был в ее замке, приложила серне на хребет, и шерсть тут же приросла. Потом превратился юноша в щуку, а королевна приложила чешуйки, которые были у нее спрятаны, на их место, и они тут же приросли. Наконец превратился юноша в ворону, и королевна взяла перышки, которые выдернула у него в замке, и они снова приросли. Тогда приказал король, чтобы стрелка-убийцу казнили, а юноша получил молодую прекрасную королевну в жены. Снова готовились к свадьбе: весь замок был ярко освещен – ели, пили и веселы были, и королевна уже не плакала, потому что получила то, что хотела.

Милостыня

Один нищий шел по деревне побираться и пришел к крестьянке Блажковой. Но Блажкова была скупая и мелочная, ни куска черствого хлеба нищему не дала, да еще и обругала его и прогнала, не сказав: «Подай Господь!» Нищий ушел от Блажковой и заглянул к Яновой, живущей поблизости. Янова была добрая и милосердная женщина, как только увидела она нищего, взяла у своих детей из рук два куска хлеба, которые только что маслом намазала, и отдала их нищему, пожелав, чтобы ему Господь Бог что-то лучшее подал, а она бедная, и ничего другого у нее в избе нет.

– Помогай тебе Господь Бог, милосердная женщина, чтобы тебя за это Бог наградил десятикратно, чтобы могла ты одеть своих детей и была счастлива, а то, что сегодня начнешь делать, чтобы успела до захода солнца.

Так сказал, уходя, тот нищий.

– Спаси, Господи, спаси, Господи! – благодарила Янова за добрые слова нищего, но то, что он говорил, всерьез не приняла, даже толком и не поняла его слова. Янова была бедной вдовой, было у нее двое детей на пропитании. Когда нищий ушел, было уже за полдень, а дети еще не обедали, и на ужин у нее не было ничего. Еще весной получила Янова от соседки Блажковой три грядки льна, за которые много дней должна была тяжело трудиться, но отработала это; лен она сама собрала, намочила, вычесала и спряла, как положено, а потом ткач из него соткал около двадцати локтей полотна, а полотно это, все свое имущество, Янова спрятала на зиму, себе и детям на рубашки. Когда нищий уходил от нее, в доме была такая бедность, что и топор не во что было воткнуть, дети плакали, хотели есть, да и хозяйке хотелось плакать. Не знала она, что делать, и вот пришло ей в голову отнести несколько локтей полотна жиду на продажу, чтобы купить на вырученные деньги хлеба и соли. Начала она мерить полотно. Дети утихли, а она мерила и мерила без конца, аж до захода солнца. Вместо своих двадцати локтей тысячу локтей полотна намерила. Полная радости, поблагодарила она Господа Бога, и, желая скорее накормить детей, не побежала она на другой конец деревни к жиду, а взяла несколько локтей полотна и продала их Блажковой, конечно, за гроши, но что было делать, коли детям есть хотелось?

На следующий день была в городе ярмарка, и Янова понесла туда свое полотно, а поскольку было оно тонкое и нежное, ей хорошо заплатили. Принесла Янова с ярмарки домой много разных вещей и, кроме того, еще полный кошель денег. Сразу купила себе Янова две коровы, часть поля и луга, наняла прислугу, благодарила Бога и работала дальше. Но счастье ее не нравилось соседке Блажковой, которая хоть и стала ее кумой, не была чистосердечной с Яновой. Однажды за стаканчиком палинки стала Блажкова выспрашивать Янову, как удалось ей выйти из нужды, как она все устроила? И Янова все точно и с самого начала рассказала, как это было: как пришел к ней нищий побираться, как у детей из рук взяла два куска хлеба и ему отдала, как он за это напророчил добра и просил за нее Бога, а она даже не приняла это всерьез, как потом дети хотели есть и плакали, как собиралась полотно отнести жиду, чтобы были деньги на хлеб и соль, как это полотно мерила до захода солнца – все-все ей рассказала. Блажкова, когда все это услышала, пригубила ее палинки и сказала:

– Ах, моя золотая кумушка! Если бы ты только знала, какая у меня временами тоже бывает бедность! Ведь и у меня тоже детки, а мой муж не может как следует заработать, и хотя мы оба работаем, но все равно все проедаем – ах, милая кумушка, если вас тот нищий еще раз навестит, скажите ему, чтобы и ко мне зашел.

– Милая кумушка! – отвечала Янова. – Если его Господь Бог еще раз пошлет, конечно, я его попрошу, чтобы он и к вам зашел.