Большое сватовство или как найти тысячу и одно приключение (СИ)

Так, начать следует с Мраксов, а там посмотрим. Главное, чтобы меня за этим занятием никто не застал, а то прощай хваленая репутация, да и от вопросов потом не спрятаться. Особенно, если это будет кто-нибудь из компании Тома (я имею ввиду брата и Долохова). Они-то уж точно доложат своему «предводителю», что мелкая Лестрейндж копается в его родословной. И ведь от брата такое предательство и переживу, все-таки, он немного ненормальный или, как говорит папочка, свободолюбивый, хотя не уверена, что это слово подходит к такой ситуации. Но само-то слово хорошее. Понятно, конечно, Корвус под Блэков пытается подстроиться. Они же все там творят что хотят. Но теперь появился месье Долохов, чтоб его, и внимание папочки быстро переключилось. Можно даже предположить, что к концу Августа будем пить чай из настоящего самовара с ягодным вареньем. Аж слюнки текут от предвкушения. Эх, русскую душу перемещениями во времени и пространстве не выбьешь.

— Адель? Не думал, что застану тебя. Да, еще и так поздно. — твою ж реальность! Вывернувшая из-за поворота сволочь по фамилии Долохов быстро увидела задумавшуюся меня и не смогла пройти мимо. А я только успокоилась! Что ему-то возле библиотеки нужно? Тем более ночью.

Стоп, Адель? Смотрю, он прекрасно умеет показывать свое превосходство. Ладно, на ты, они же старше, но, блин, по имени? И не запретишь в целом.

— Могу сказать, я думала так же. Может, мы тихо разойдемся как в море корабли и не будем друг другу мешать? — с очень выделяющейся надеждой спросила, а сама смотрю в стальные глаза, не выражающие совершенно ничего. Странный человек. Даже пугающий.

— Полагаю, тогда мне нужно знать, куда ты направляешься, — вкрадчиво ответил он, немного склонив голову на бок. Мимолетное движение, а я заметила. Можно записать где-нибудь в плюсах моего характера?

— Зачем?

— Чтобы не пересекаться. Разве я говорю что-то неправильно?

— Да нет, — вот же… сволочь одним словом. Что он ко мне прицепился? Жить мешаю что ли?

— Ну, так что? — приподняв правую бровь, спросил, выжидающе смотря в глаза. Как у кого-то получается поднимать одну бровь, а не сразу две? Для меня это в разряде невозможного. Пока, во всяком случае. — Адель? — и снова имя, будто нож, слух резануло. Странные ощущения, вроде и нормально звучит и… В общем, что-то не то, а разбираться с этим не желаю.

— Я в библиотеку, — невозмутимо кивнула, опуская палочку.

— В половине четвертого утра? — немного удивившись, спросил он, а в глазах снова зажегся огонек интереса.

Ну да, и что такого в этом времени? Я долго пыталась себя успокоить, потом около часа Розали, сама не заснула, думала, что делать, и пошла в библиотеку. Что не так в этой цепочке?!

— Вас это смущает?

— Нет, просто это…

— Странно? — захлопав ресницами, подсказала слово. Ну а что, по-другому это и, правда, не назовешь.

— Можно и так выразиться, — хмыкнул Антонин, на несколько секунд сощурив глаз.

— А вы куда? — знаю, что неприлично, не по этикету и еще десять «не», но раз он спрашивает, значит, и я имею право. По-моему, все честно.

— Я тоже собирался в библиотеку, — обезоружил, больше никак и не выразишься. — И это важно, но сегодня могу уступить даме.

— И как же? — а вот это уже занятное предложение. Можно было так и начинать. Вон, даже дать вам пощечину, господин Долохов, больше не хочется. Что называется, азарт.

— Возьму книгу и уйду.

— Это довольно заманчивое предложение, и, пожалуй, мне стоит его принять. Все-таки, уверена, Фрэнк или папочка не будут рады, если между нами возникнет недопонимание. — Как вам такой ответ? Надеюсь, подойдет. «Заманчивое предложение», а то я не в курсе, что, если не соглашусь, придется уйти, ведь терпеть ваше общество, да еще и с утра, будет совершенно невыносимо.

— Благодарю за разрешение, — с издевкой ответил он. Все, передумала. Желание дать пощечину Антонину никуда не пропало. Даже две, а лучше три. По акции.

Он открыл передо мной дверь, пропуская внутрь. Чуть наклонив голову, прошмыгнула под его рукой и сразу пошла к тем стеллажам. Да плевать, если и увидит! Мне это совершенно неважно. От слова совсем.

Но такие мысли не смогли помешать несколько раз взглядом все же скользнуть по Долохову, с какой-то насмешливой улыбкой изучавшему меня несколько секунд, а потом подошедшему к стеллажам у окна. Он спокойно просматривал корешки книг, будто был здесь один.

У меня почему-то появилось странное желание нарушить восстановившуюся тишину. Именно странное, потому что по всем моим принципам в такой ситуации я не должна вообще обращать внимание на другого человека. А я мало того, что иногда посматриваю, так еще и заговорить хочу. Что за?..

— Знаешь, мне все-таки очень интересно, что такого важного можно искать в три часа утра, — взяв неприметную книжонку, обернулся Антонин, ловя мой взгляд.

— У меня такой же вопрос.

— Кажется, я говорил, что восхищен трудами Лестрейнджа-старшего, — хмыкнул он, идя в мою сторону.

— А я решила подтянуть знания родословных «Священных двадцати восьми».

— Занятное желание.

— Мне просто не спится. — Стоп, а чего я оправдываюсь? Он ведь даже не Фрэнк.