Большое сватовство или как найти тысячу и одно приключение (СИ)

Принц махнула на меня рукой, спускаясь чуть ниже по холму. В зеленой траве, прямо в цветах, разложили еще два пледа, на которых расположилось молодое поколение. Она села рядом с Фрэнком, который кивнул с улыбкой, а мне осталось место только между Долоховым и Эйлин. Подруга хмуро на меня глянула, тут же отвернувшись. Да ладно ей, все равно сидит рядом с любовью всей жизни. Так же как и Розали рядом с Томом, кстати. А Абраксас удобно устроился между Долоховым и Реддлом. Неужели думает, я так его прекрасные патлы не достану?

— Раз все в сборе, расскажу как они работают, — подняв в воздух колоду, проговорил Долохов. — Как только карта соприкасается с вашей кожей, сразу считывает поверхностную информацию и на ней появляется вопрос или действие, какое вы должны совершить. Отказываться до окончания игры, к сожалению, нельзя. С какого количества начнем?

— Давайте по одному на каждого, — весело заметил Малфой, хлопнув в ладоши. — А потом, если понравится, продолжим.

— По одному, так по одному, — этот пожал плечами и раздал всем по одной пустой карте. — У кого первый вопрос?

Том усмехнулся, невысоко поднимая руку.

— Если бы выпал шанс, смог бы я вернуться в Хогвартс, — на несколько секунд его лицо потеряло всякое выражение лица, а потом, будто спохватившись, он растянул губы в подобие улыбки. — Думаю да. Но смотря, в какой ситуации это произойдет.

— Довольна ли я тем, как повернулась жизнь, — тихо проговорила Розали, сильнее сжимая челюсть. — Довольна, — выдохнула она. — Я рада, что нахожусь сейчас именно в этой компании.

— Любовь на всю жизнь, существует ли? — Фрэнк тут же посмотрел на Диану и сжал ее ладонь. — Конечно же. Так что, дорогая, можешь не переживать насчет моей верности. Для меня существуешь только ты. —Ох, какие розовые сопли! Ну, братишка, это мило, но не при всех же.

— Павлины — это на всю жизнь? — со смешком прочел Абраксас, вызвав на лицах остальных улыбку, от столь забитой шутки. — А вы думали, друзья. Я со своими увлечениями просто так не расстанусь.

— Смогу ли признать настоящие чувства, а не отвергать их, — я закусила губу, еще раз перечитав текст на карте. Что за ерунда, какие еще чувства? — Мистер Долохов, чего у вас вопросы все такие сентиментальные?

— А я откуда знаю? Думаешь, контролирую? — с интересом глядя мне в глаза, проговорил он.

— Если что, понятия не имею, о каких таких чувствах идет речь. Пойдет как ответ? — текст исчез с карточки, что было в роде зачета. По тому, как побледнела Эйлин, я поняла, что у нее что-то странное написано. Она подняла потрясенный взгляд на меня, ища поддержки, а потом резко глянула в текст.

— Французский поцелуй с игроком справа, — и тут я познала весь сок. Справа сидел удивленный и ошарашенный Оггюст, а Долохов довольно глядел на сию картину. Он же на балу обещал свести этих двоих! Но ни таким же зверским способом.

Малфой зааплодировал, к нему понемногу присоединились и остальные. Эйлин, как в тумане, притянулась к Эйвери, но тот первый прикоснулся к ее губам. Первый поцелуй моей подруги с человеком, в которого она влюблена последние годы. И если подумать, это ужасно потому что не по обоюдному согласию, а по желанию какой-то карточки.

Резко оторвавшись, Эйлин прислонила ладони к пылающим щекам, а потом подскочила и убежала в сторону корта. Мы с Розали и Дианой тут же подорвались броситься за ней, но меня на землю потянул Долохов, сестренку — Реддл, а брат — Диану. Мужчины кивнули Оггюсту, который, на секунду прикрыв глаза, пошел за ней.

Конец POV.

Эйлин не могла больше сдерживать слезы, брызнувшие из глаз. Она остановилась возле одного из деревьев, прикрывая рот рукой. Не так, уж точно не так! она представляла себе первый поцелуй, да еще и с Оггюстом. Это должно было быть в каком-нибудь романтичном месте, наедине, во время свидания. А получилось на пикнике, в кругу друзей и по велению какой-то идиотской карточки.

— Мы можем поговорить? — Оггюст остановился неподалеку, с волнением глядя на нее. Он переживал, это было видно и приятно ей, но головой она понимала, что не могла ему нравиться.

— О чем? — истерично воскликнула она, оборачиваясь. — О том, что я сколько лет влюблена в тебя, а ты лишь смеешься над этим, дразнясь вниманием? Или о том, что произошедшее многое значит лишь для меня? Я знаю, что не нравлюсь тебе, и не пытаюсь доказать обратное, поверить в обратное. О чем мы можем говорить?

— Это не так, — после недолгого молчания проговорил он. — Я тебе нравился, но сейчас ты цепляешься за это чувство, боясь открыться чему-то новому.

— Нет, если бы это чувство прошло, было бы легче, — чувствуя, что готова кричать от раздирающей изнутри боли, безразличия Эйвери, так долго вонзавшегося ей ножом в сердце и от того, что таки нелепым способом он пытается ее успокоить, воскликнула она.

— Эйлин, пожалуйста, — совершенно растерявшись, проговорил он.

— Что, что пожалуйста? Зачем ты пошел за мной, видя слезы?

— Я не мог поступить иначе…