Читаем Большой бамбук полностью

Серж, словно кобра, нанес молниеносный удар и выбил пушку из рук у нападавшего. Пистолет с клацаньем перелетел по полу через всю комнату, правда, сам Серж при этом на мгновение потерял равновесие, и незнакомец изловчился и нанес ему удар коленом в пах. Серж согнулся пополам, и то же самое колено во второй раз соприкоснулось с его подбородком. Серж пошатнулся и отлетел к туалету.

Он лежал на полу и стонал от боли, пытаясь прийти в себя. Нападавший был как минимум на пятьдесят фунтов тяжелее его, причем вовсе не за счет жира. Незнакомец наклонился, поднял Сержа с пола и словно тряпичную куклу швырнул его сквозь стеклянную перегородку душевой кабины.

Коулмен бросил пустую банку в урну и поплелся назад к машине. Потом поднял голову и посмотрел наверх, на сто девятый номер. Ничего. Он протянул руку в машину и на ощупь покрутил ручку радио, пока не нашел нужную станцию, после чего затянулся окурком «косяка».

«…Голливуд гуляет…»

Трах-тарарах!

Это Серж спиной налетел на огромное, во всю стену зеркало в ванной и приземлился на пол вместе с грудой осколков.

Нападающий обнаружил в углу свой пистолет. Подойдя к Сержу, он приставил дуло прямо к его лбу.

— Попался, приятель. Вот он, момент истины! — С этими словами он взвел курок.

У Сержа все плыло перед глазами, он был весь в крови. Тем не менее он попытался подняться на ноги. Пошарив в нагрудном кармане, медленно извлек оттуда расческу и дрожащей рукой наставил ее на обидчика.

Чувак с дредами усмехнулся.

— А ты, я гляжу, смелый! — С этими словами он засунул пистолет в кобуру под мышкой. — Хочешь, поиграем в игру? Я дам тебе один шанс.

Серж с трудом удерживал руку с зажатой в ней расческой в поднятом положении. Другой он вытер с лица кровь. Чувак с дредами подался вперед, подначивая его.

— Ну давай, покажи, на что ты способен.

Серж выбросил руку. Нападавший с воплем боли отпрянул назад.

— Ааааааа!

Охваченный жаждой мщения он, однако, вновь ринулся в бой. Его кулак угодил Сержу в живот, и тот полетел через всю комнату. Оба приземлились в углу клубком переплетенных конечностей. Борьба продолжалась на полу. Каждый нащупал горло противника и теперь пытался придушить его. Силы обоих были на исходе. Серж устало отвел назад правую руку и нанес противнику вялый удар в челюсть. Тот дернул головой, однако тоже занес для удара кулак. Впрочем, как и у Сержа, удар получился так себе, хиленький. Серж слабенько врезал в ответ, нападавший промазал апперкотом. Соперники еще какое-то время обменивались вялыми ударами, пока, наконец, оба не выдохлись. Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша, не в состоянии пошевелиться. Оставалось разве что вместе, бок о бок рухнуть на пол и привалиться к краю кровати. Спустя минуту Серж выбросил в сторону руку.

Нападающий ойкнул.

Через некоторое время, чужая рука врезала Сержу по щеке.

— Ой!

— Давай передохнем.

— Идет, — согласился Серж.

— Но я все равно не остановлюсь, пока тебя не убью.

— Погоди минутку…

Нападавшему что-то больно уперлось в бедро. До него дошло, что он сидит на пистолете. Он вытащил его из-под себя и, собрав последние силы, уперся дулом Сержу в висок.

— Минута прошла…

— Черт! — выругался Серж. — Говорил я себе, что это западня.

— Чего ж тогда полез в нее?

— Ты, главное, не торопи события, — ответил Серж. — Прежде чем стрелять, скажи мне хотя бы почему.

— Что почему?

— Я пришел сюда в хорошем настроении. Мы с тобой могли бы вместе неплохо повеселиться, а вместо этого ты собрался меня прикончить.

— Предосторожность еще никому не мешала. Ты никакой не Серж, а только притворяешься.

— Я Серж!

— Я что, по-твоему, дурак? Мы, между прочим, вели наблюдение за прокатом машин, когда ты отъехал оттуда со своим прикрытием.

— Каким таким прикрытием?

— А ты вспомни черный «гранд-марки».

— Не было у меня никакого прикрытия.

— Скажи это кому другому. Знаю, мы порушили все твои планы, так что можешь оставить свою игру.

— Погоди секунду, — произнес Серж. — Ты сказал, черный «гранд-марки»?

— Слушай, кончай свою песню, надоело, — огрызнулся чувак с дредами и снова взвел курок.

— Но я клянусь! — воскликнул Серж. — Я могу доказать, что это никакое не прикрытие. Давай я возьму свою видеокамеру.

— Дешевый фокус. Можешь о нем забыть.

— Но что, если я и есть Серж? Ты только подумай, какую ошибку ты совершаешь!

Чувак с дредами задумался.

— Кажется, мне пора лечить голову. Ну ладно, только живо, договорились. Но предупреждаю, одно подозрительное движение и я…

Рукояткой пистолета он приподнял Сержу голову.

Серж встал, взял с комода камеру, перемотал пленку и нажал на кнопку воспроизведения с того места, где их «крайслер» летел по фривею.

— Убедился?

Противник схватил камеру и нацелил на Сержа пушку.

— К стенке!

Серж повиновался. Незнакомец поднес жидкокристаллический экран к самым глазам, чтобы лучше разглядеть картинку.

— Верно, вот она, тачка и… Ого-го! Вот это класс вождения!

Он выключил камеру.

— Убедил, похоже, точно не прикрытие. Но это еще не значит, что ты Серж.

Серж полез в карман.

— Не двигаться!

Перейти на страницу:

Все книги серии Альтернатива

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза