Большой беговой день

Ваня взглянул на секундомер, который он держал вместе с вожжой в левой руке: "Крючок сделан в 11, на 2.04 едем. Дотяни, малыш, дотяни, поддать бы надо, еще немного поддать, нечем поддавать; да чтоб они, стервы, ноги поломали, чтоб их разорвало, чтоб их вспучило!.. Дотяни, малыш, дотяни!"

Петя повторял лишь одно: "Ух ты, Господи... Ух ты, Господи..." Он понимал, что Ваня всех подловил, и надеялся только на второе место. И вдруг свершилось чудо: Идеолог мотнул головой, распушил хвост, ожил и начал захватывать Паруса.

"Выручай, браток!" - Мося до крови закусил губу, поднял вожжи и бросил жеребца.

И хоть неслись они в страшном пейсе, Ване казалось, что все замерло, застыло и только рядом тихо, медленно, неотвратимо выдвигается вперед Идеолог.

До последнего столба рукой подать. Идеолог выигрывал у Паруса голову, Петя пропел уже хвалу Господу, но накатывающийся сзади, как шквал, рев трибун заставил Петю скосить глаза направо.

С поля, роняя клочья розовой пены, в невероятном посыле проходил Отелло.

Желтый камзол Моси мелькнул первым на финишном створе.

Секундомеры замерли на отметке 2.03.6.

Илюша-Овощник, словно рыба, попавшая на берег, глотал воздух ртом и рвал с остервенением билеты.

"Разорванные, надорванные или склеенные тотализаторные билеты считаются недействительными, и никаких денежных выдач по ним не производится.

Заявления об утере билетов не принимаются.

Выдача выигрыша производится только лицу, предъявившему тотализаторный билет, на который этот выигрыш пал. Никакие претензии третьих лиц на часть данного выигрыша не принимаются"

- выписка из правил.

глава пятая

ВМЕШАТЕЛЬСТВО ПОСТОРОННИХ ЛИЦ

В двенадцать часов тридцать минут из одного закоулка Рублевского шоссе, отрезанного от всего мира густым лесом и категоричными дорожными знаками: "Въезд запрещен", выскочила черная "Волга" с антенной на крыше, двумя желтыми фарами впереди и, взревев на повороте, резко набрав максимальную скорость, понеслась в сторону Москвы. Орудовцы, дежурившие на этой правительственной трассе через каждый километр, орудовцы, привыкшие к многочисленному начальству, орудовцы, которые обычно лениво жмурились на проходящие "Чайки" и козыряли только бронированным ЗИЛам, - при виде "Волги" со знакомым им номером немедленно принимали стойку "смирно" и провожали машину настороженными взглядами.

В час дня "Волга" с желтыми фарами плавно затормозила у колонн Московского ипподрома. Оперативник, сидевший рядом с шофером, стремглав выкатился из машины и услужливо открыл заднюю дверцу. Человек в сером костюме, средних лет, среднего роста, средней упитанности, с лицом, ничего, абсолютно ничего не выражающим, неторопливо, но бодро поднялся по ступенькам - впереди него спешил оперативник, энергично расталкивая плечами попадавшуюся на пути публику.

Появление серого костюма вызвало переполох в правительственной ложе. Заместитель министра сельского хозяйства, считавшийся сегодня самым главным и почетным гостем, выронил бинокль. Директору ипподрома, сначала не понявшему, что к чему, коротко шепнули пару слов, и он чуть было не схватился за сердце. Неужели?! Такая честь! Но почему не предупредили заранее?! А вдруг прибудет Сам? Несколько минут прошло в томительном ожидании. Человек в сером костюме сел на любезно предложенный стул в первом ряду и деликатно помалкивал. И тогда догадались, что внезапный приезд Самого не предвидится, а это - просто частный визит. В конце концов, имеет право руководящий товарищ отдохнуть в воскресенье?

Из буфета срочно доставили боржомчик и бутербродики с икоркой. Человек в сером костюме благосклонно кивнул, но на бутерброды не отреагировал и продолжал с живым интересом наблюдать за событиями на беговой дорожке. Заместитель министра красноречиво повел глазом в сторону директора ипподрома - дескать, не будьте назойливым, не надоедайте руководству. Ложа успокоилась.

Строго говоря, человека в сером костюме нельзя было причислить к руководству. По номенклатурной иерархии даже заместитель министра был его выше. Разве можно сравнивать главу союзного министерства и Помощника - в сущности рядового работника канцелярии? Однако Помощник работал в канцелярии Самого, это меняло дело коренным образом, в официальных газетных отчетах фамилия Помощника Самого шла сразу после секретарей ЦК.

Казалось, скромного, но могущественного Помощника целиком увлекли дерби, он даже вместе со всеми соизволил поаплодировать победе Отелло во втором гиту. Но так только казалось. Человек в сером костюме размышлял над иными проблемами, его волновали другие, скрытые от постороннего взгляда "бега".