Большой бонжур от Цецилии

– Вот-вот! Сама себе удивляюсь! Я присела на краешек скамьи, словно передохнуть. Они задали мне пару вопросов. Завязался диалог. Представляете, как только я им рассказала, что Джузеппе Верди за свою великую оперу «Аида» получил 30 тысяч долларов, сразу же разговор о музыке закончился и начался о пенсии. Их даже не интересует, о чем это прекрасное произведение!

– Не удивлена.

– Софочка, вы видели когда-нибудь полярную ночь?

– Не приходилось.

– И не надо. Просто поговорите с ними хоть раз и сразу поймете, как выглядит это природное явление. Они темны и эмоционально холодны, как ночное небо!

– Возможно, они считают вас высокомерной.

– Я вас умоляю! Мне кажется, это банальная зависть. Мне всегда завидовали. Прима! Все до единой певички стремились занять мое место! Вечная борьба за пьедестал и воздыхателей! Знаете, деточка, в театре у меня было такое прочное положение, что я даже позволяла себе слегка пренебрегать поклонниками. Черта недоступности, так сказать, крайне необходима для поддержания статуса. Хотя к солистам хора я была благосклонна. После концертов я им отдавала бóльшую половину цветов, а лучшую увозила домой.

Бенина мама была очень довольна. Она забирала их у меня, ставила в вазу и говорила: «Сыночка, посмотри, с какой королевой ты живешь, будь она всегда здорова по-женски! Доходу от нее никакого, но сколько шику! Мне очень приятно делается от того, как публика любит мою невестку. Я лично в этих операх ничего не понимаю, но когда слышу Цилино пение, сразу же думаю, чем ее порадовать в своем завещании. Ее голос, как у следователя Костюка из РОВД. „Поет“ красиво, но после прослушивания сразу же хочется все отдать». И мне отдавали. Софочка, вам когда-нибудь дарили любовники бриллианты?

– Нет, только муж. Любовников у меня никогда не было и, надеюсь, не будет.

– Тогда могу себе представить эти осколки. Знаете, деточка, дорогие украшения могут подарить только в двух случаях: если это богатый и влиятельный покровитель или же мама с папой, которым тоже когда-то подарили мамы и папы. Теперь вы понимаете, откуда исходит людская зависть? Именно поэтому у меня никогда не было подруг. Если задуматься, я одинока и несчастна, – жалостливо произнесла бывшая прима, смахивая со щеки скупую слезу.

– Дорогая вы наша, не говорите об одиночестве. Мы же у вас есть.

– Это да. Мне очень повезло. Вы – компенсация за мое одиночество и роскошный подарок на закате дней.

– Перестаньте думать о грустном. Это отражается на здоровье и внешнем виде.

– Тут вы абсолютно правы! Нельзя все принимать близко к сердцу. Делаю правильные выводы и успокаиваюсь. Как вы говорили? Нужно быть проще? Истинная правда! Сколько той жизни осталось, чтобы тратить ее на важничанье. Нужно стремиться к простоте! Только в ней заключены благородство и роскошь общения. Вы знаете, я совершенно забыла, как это «по-простому». Смешно звучит, но придется учиться. Давайте прямо сейчас и начнем.

– По чайку? – весело спросила Софа.

– Всенепременно! Каким вареньем вы порадуете сегодня?

– Лесная клубника. Ароматная до умопомрачения!

– Это же просто прэлесть! Нет, нет, деточка, никаких розэток! Будем есть прямо из банки, как простой народ. Нужно стремиться быть ближе к нему. У вас есть граненые стаканы?

– До сегодняшнего дня были, если Мишка не разбил.

– Вот! Это то, что нам сейчас нужно. Извлекайте их, деточка, из шкафа. Извлекайте. Будем пить чай по-простому. А пока вы их протираете, я принесу из дома ажурные серебряные подстаканники с витыми ручками. Они совершенно изумительные по своей красоте и предназначению. Они защитят наши пальцы от ожогов. Хватит разводить церемонии и чванство! Мы можем позволить себе роскошь простоты. Это совсем нетрудно. Просто нужно немного потренироваться.

Петр и Евдокия

Если вы считаете, что утро начинается с восхода солнца, то я вас сильно разочарую! Для жителей сталинской пятиэтажки и прилегающих к ней домов оно начинается с прихода дворника. Почти пятнадцать лет Петр Тихонович заботится о чистоте и уюте дома номер семь по улице Чехова и нисколечко об этом не жалеет. Свою работу он обожает и не без основания считает, что не приди он хоть один раз, люди увязнут в грязи и задохнутся от пыли. Его появление ранним утром не слышат разве что глухие. Искренне считая всех городских жителей тунеядцами, он умышленно громко отворяет трясущуюся железную дверь подсобки, расположенную на первом этаже в аккурат под кухней Цецилии Моисеевны. Войдя в личный «кабинет», перво-наперво он отрывает лист от настенного календаря. Петр Тихонович живет в ногу со временем, поэтому для папироски использует не прожитый, а наступивший день. После прочтения полезной информации он со знанием дела скручивает «козью ножку», которую не спеша выкуривает на скамейке под окном спальни все той же Цецилии Моисеевны. Ветер подхватывает едкий табачный дым и с легкостью разносит его по квартирам жильцов, опрометчиво оставивших форточки открытыми. Во время привычного утреннего моциона дворник профессиональным взглядом оценивает предстоящий объем работ.