Большой босс для крошки Сони

– Я не могу… – залепетала, словно маленькая девочка.

Внезапно девушку одолела такая паника, что она потеряла равновесие и чуть не упала. Ей захотелось убежать, спрятаться, вернуться в ту прежнюю, спокойную жизнь. Петь – точно не её призвание. Иначе бы так не дрожала от одной мысли, что придется выйти на сцену. Мысли снова заволакивала темная дымка, не позволяющая собраться и осмыслить происходящее.

– Солнышко, – голос Яра вырвал из цепких лап страха, – не нервничай так.

– Номер восемь, – невозмутимо произнес Степан, затем сунул деньги в карман растянутых брюк, – до выступления еще полчаса, располагайтесь пока, выпейте для храбрости.

Яр усадил девушку за столик, затем принес две бутылки пива. Соня прилипла к одной из них, судорожно делая большие глотки.

– Солнышко, никто не отнимает, – Ярослав осмотрел зал, – сегодня по моим расчётам должно быть людно. Со всей области сюда съезжаются люди, чтобы пошутить, посмеяться и приятно провести время.

– Мне же не придется шутить?

– Как это? – голос Ярослава звучал серьезно, – обязательно.

От его слов голова девушки пошла кругом. Ярослав внимательно изучал ее лицо, затем рассмеялся.

– Да шучу я. Петь будешь. Любую песню.

– А музыка? – Соня пыталась придать голосу максимум уверенности.

– Без нее споешь.

Закрыв лицо руками, она вдохнула, затем выдохнула. Она сможет, сможет. Однако с каждым новым гостем паника девушки нарастала. Ярослав запретил ей дальше заливать в себя пиво, отобрав вторую бутылку.

– Споешь, отдам, – хищно ухмыльнулся.

Впервые за долгое время Соня разозлилась на гитариста. Он словно берет младенца, не умеющего плавать и кидает в бурную реку. Авось выплывет. А если нет? Девушка отчаянно боялась провала, до панической дрожи. В ушах стоял голос матери: «Не вздумай меня позорить!». Ну уж нет! Силой заткнув гадкий внутренний голос, девушка вскинула голову.

– Я все сделаю, – произнесла жестко, без малейшей дрожи в голосе.

– Мой тебе совет. Прочувствуй песню, вспомни, когда ее впервые услышала и оно само пойдет.

Постепенно это странное кафе заполнялось людьми. Одетыми дорого и просто, тихими и громкими, молодыми и старыми. У Сони была куча вопросов к Яру, которые должна будет задать. Но сначала – спеть. Однако, как только ведущий стал называть первые номера, коленки предательски задрожали, а руки затряслись. Первый, второй – девушка храбрилась. Третий-четвертый, – нервно сглатывала и заламывала руки. Пятый, шестой, седьмой – была готова убежать. На умоляющий взгляд Ярослав лишь гладил ее руку. От прикосновений этого мужчины становилось спокойнее, однако Соня понимала, что на сцене будет совсем одна.

– Итак, спасибо! Восьмой номер. Красавица Соня. Просим! – ведущий стал неистово хлопать.

На ватных дрожащих ногах девушка встала и направилась на сцену. С песней она определилась заранее. Встав за микрофон, ощутила, как футболка прилипла к спине, а лоб покрылся ледяной испариной. Зрители ждали. Судорожно сжав микрофон, закрыла глаза и вспомнила. Рыжие лучи, пробивающиеся сквозь пыльные окна аудитории, маленький айпод и любимая песня. Ей хотелось стереть те воспоминания, заменив новыми. Сделать это можно было сейчас. Можно оступиться, упасть. Падение – не проявление слабости. Если ты всю жизнь ползешь – никогда не упадешь и не испытаешь стыд.

Лишь взлетев, ты рискуешь. Увидеть солнце, пусть и ценой собственных крыльев. Соня понимала, что, если облажается, Яр ее не выгонит. Это урок по укрощению своего страха. Не укротит сейчас, опозорится, но потом встанет, отряхнется и попробует снова. Хватит позволять комплексам и страхам управлять собой. Прокашлявшись, Соня ослепительно улыбнулась и поймала игривый взгляд Яра. Она знала слова песни наизусть. Сжав микрофон, вложила в первые слова всю смелость. И снова полетела.

Окна аудитории стали лопаться, стирая горечь воспоминаний. Больше она не поет для пустоты. Теперь у Агафоновой Сони есть зрители. Любимая песня уносила, позволяла ей открывать себя заново. Последнее слово и девушка замолчала. Ловила на себе десятки заинтересованных взглядов и не знала, какой будет реакция. Это будоражило, разжигало интерес. И тут зал взорвался аплодисментами.

– Еще! – закричали откуда-то с ближних столиков, – останься, Соня!

Яр сидел и довольно улыбался. Зрители не хотели отпускать девушку, но ведущий помог ей спуститься и начал успокаивать возбужденную толпу.

– Ты умница, – гитарист протянул ей пиво, – они в восторге.

Соня залпом осушила бутылку, затем упала лицом в стол. Ее щеки залились румянцем. Теперь их столик стал предметом пристального внимания. Ярослав предложил Соне пойти подышать, но в ее джинсах завибрировал телефон. Когда пара садилась в машину, девушка ответила. В тот миг ее душа парила где-то высоко, ей хотелось больше зрителей. Тысячи, десятки тысяч… она больше не боялась.

– Ало? – спрашивала, пока пристегивалась.

На том конце услышала всхлип, затем почти мертвый женский голос.

– Сонечка, это ты?

Девушка побелела. Звонила мать рыжей.

– Да, здравствуйте, – постаралась унять дрожь в голосе, – а где Света?

– На Свету напали, она в больнице.