Большой Босс для Малинки (СИ)

Волновало другое. Моего  босса было слишком много. Его напору можно только позавидовать, он, как асфальтный каток, плющит всё, что под него попадает. А уж если вздумалось сопротивляться, то подключается мужское обаяние, харизма и глубокий проникновенный баритон. И вся эта славная артиллерия направлена на меня одну, несчастную.

Мужчины, мужское внимание, комплименты, свидания  и любовь для меня были лишь словами, не имеющими смысловой нагрузки. Эта сторона жизни, где всё и всегда сложно и непонятно, меня не привлекала, там не было моей любимой упорядоченности. Зато после тесного общения с господином Майером мне стало понятным стремление всех женщин нашего города и приближенных  округов от пятнадцати до сорока лет, как минимум, попасть в его френдзону, а лучше сразу в статус подруги, невесты, жены.

Не то, чтобы я следила за его жизнью очень пристально, но сложно не заметить человека, чье лицо мелькает на страницах «инета» так же часто, как и вездесущая реклама. Вот только становиться объектом его внимания я сто процентов не планировала.

Руслан Олегович был гораздо выше меня, старше, сильнее, всё в нём просто кричало о его непобедимости и упорстве мула. Идеальный образец для главы огромной компании, с которым мне теперь предстоит находиться в шаговой доступности двенадцать часов в день, с его слов. Не знаю насчёт двенадцати, но боюсь, что и половины этого срока не осилю.

Конечно, можно было отказаться и никаких проблем! Только самолично выбросить в мусорную корзину шанс на получение образования в любимой сфере, да ещё с дополнительным приложением в виде постоянный работы, может лишь полный аутсайдер.

Так что я мужественно выдержала компанию босса, пока собиралась домой, и теперь целый вечер, кроме поиска оптимального варианта обучения, я настраивалась на свой первый в жизни настоящий рабочий день.

Утро настало, и как бы я себя ни уговаривала, чувство паники не проходило. Глядя на себя в небольшое зеркало в ванной комнате, я видела спокойную девушку с беспокойными глазами. Зато внутри меня был ураган, торнадо, в эпицентре которого перемалывались мои кости, органы. Я уже знала, если позволить выйти этому наружу, то начнется приступ паники.

В детстве тётя водила меня по врачам, пытаясь излечить мою нелюбовь к обществу. Звучали странные слова, как антрофобия, панические атаки, посттравматический синдром, но все эти люди в белых халатах и без них не понимали меня. Я просто не любила людей!

Тётя Лариса рассказывала, что пока я была в детских домах, то частенько пряталась на лестницах или под ними, в чуланах и подвалах. Она плакала, винила во всем моё травмирующее душу детство и снова возила в город по врачам. Наконец-то один специалист заявил о необходимости того, что надо прекратить лечение ребёнка. Этот самый замечательный дядя в мире пояснил, что, возможно, с возрастом всё наладится, но в любом случае не нужно зацикливаться на этой проблеме, чтобы не сделать ещё хуже.

Моя любимая тетушка смирилась с этой неполноценностью детского организма, позволив, дальше расти, как мне хочется. Домашнее обучение, отсутствие друзей и походов в кино и на свидания и мой маленький мир с возможностью выхода во всемирную сеть инета.

Вот только несчастное больное сердце тёти Ларисы не выдержало, и в один миг её не стало. Я знала это чувство, хранила его внутри себя, не позволяя детским воспоминаниям о родителях выйти наружу. Именно поэтому я поехала в большой город, где толпы вечно спешащих и ничего незамечающих людей снуют по улицам, тот самый метод лечения «клин клином». Легче не стало! Так что мой совет Руслану Олеговичу был и, правда, личным опытом. Страх перед людьми не затмил и не уменьшил страх и боль от потери близких. В этом я его понимала и не осуждала за постоянные попытки того, чтобы найти лекарство от душевных терзаний.

Человек привыкает ко всему, и вскоре я привыкла к особенностям жизни в миллионном городе, но сунуться самой в логово социума – эта планка для меня крайне высока. Так что неудивительно, что мои системы глючили, обваливались, а впереди уже маячил «сегфаулт»*.

В итоге мною единогласно было принято решение, что с собой беру своего единственного друга, точнее, подружку. Матильда, затворница моей квартиры, сегодня тоже выйдет в свет.

Подошла к клетке, где моя любимица белка-летяга спокойненько завершала свой завтрак. Счастливица! Меня вот даже любимый бутерброд не смог соблазнить, лишь пару глотков кофе, который тоже встал поперёк горла.

Подождала пару минут окончания трапезы зверька и устроила ее во внутренний карман плотного пиджака. Эту практику мы регулярно использовали дома, когда я подолгу работала, а Матильда скучала. Мою подружку вполне устраивал мой карман, как место для обитания, где она премило спала и иногда выбиралась, чтобы совершить прогулочный тур по моей шее.

Уже в автобусе несколько раз порывалась, чтобы выйти на ближайшей остановке и вернуться домой, но меня останавливали данное обещание Майеру и нежелание упустить свою удачу.