Большой Бу

Во мне вдруг проснулась какая-то невиданная смелость никак не сочетающаяся с ещё недавней робостью.

– Что они? Что в них было такого? И кто такая Эми? – недовольно сказал я и толкнул свой велосипед, некрасиво сползший вниз по дереву.

Я повернул к нему голову. Мне жуть, как нравилось слово «старина», оно было похоже на бывалого матроса.

– И о каких зверях рассказывала Эми?

Я закатил глаза.

Внутри это значило: "Снова врешь?"

– Самые обычные!

– И только?

Я махнул рукой.

Бу высунул язык и показал мне, а потом пожал плечами, и его лицо вдруг сделалось грустным.

– Теперь зверей совсем не осталось…

– Ну, а где же тогда те, которые были? Переспросил я.

Бу собрался уходить.

– Об этом тебе лучше не знать. Все они в печальном Лесу. Там стоят их маленькие одинокие дома. Осенью их крыши укрыты опавшими листьями, зимой в окна этих домов стучится северный ветер и дышит на стёкла, весной дома затапливаются ручьями, а летом солнце нагревает крыши так, что этого тепла хватает до следующей зимы. В этом лесу все одинокие и все стараются спасти друг друга. Звери вяжут шарфы и надевают деревьям на их худые шеи, а те в свою очередь нашептывают истории, подслушанные где-то. И нет в том лесу случайных путников.

Я задумался. Бу почесал голову и громко сказал.

– Может насчёт путников я и выдумал, но всё остальное здесь чистая правда. Вижу, ты хочешь зайти как-нибудь ко мне? Только уже не в моих силах показать тебе лес.

Большой Бу положил мне руку на плечо, также как и в начале нашей встречи. Я ничего не ответил, чувствуя, как северный ветер забирается мне под куртку.

Об этом надо сказать, даже если не хочется.

Я вспомнил, что где-то видел Большого Бу. Его балкон находился в соседнем трёхэтажном доме, что чудом сохранился с времен конца 18-начала 19 веков. Он был полон всяких странных и интересных вещей. Часто Бу стоял на своём пожилом балконе и подолгу смотрел вдаль. Честно говоря, он хоть и был в отличной форме, но отдавал дань своему возрасту. Когда я узнал, что ему 75 лет, то был в ужасе, ведь если превратить все его годы в килограммы и сбросить хотя бы с его третьего этажа, то ими можно запросто придавить кого угодно.

А если в тонны?

Интересно, что подразумевают люди, говоря "под тяжестью лет".

И всё-таки, если бы я мог бы стать на пару минут конвертером прожитых лет, то я сравнил бы их с:

75= 75 герберов

75 поглаженных котов и собак (одновременно встреченных)

75 бабушкиных яблочных пирогов

75 долларов на новый велосипед

75 билетов на 7 самых любимых фильмов

75 выпитых банок газировки за один день (ну ладно, за два)

75 падений с качелей из старой шины в пруд

75 новеньких теннисных мячиков с автографами самых крутых игроков разных лет

75 попыток забрать назад невпопад сказанные слова

75 пар промокшей обуви

Соответственно

75 попаданий под дождь

75 поездок на лифтах вверх-вниз (с повторением в каждые три дня)

75 крыш, на которых 75 оставленных посланий в 75 бутылках

75 шрамов на коленках, превратившихся в один большой

75 опозданий домой с поздней прогулки

75 несделанных домашних работ

75 забытых зонтов

75 голов за всю историю школьных футбольных матчей

75 отравлений вкусной, но вредной едой

75 случаев вранья (во спасение и нет)

75 поцелуев с девушками, от которых пахнет персиками и юностью

75 слов в истории, которую никогда нельзя дописывать

75 выкуренных сигарет (это только тех, что тайком)

75 самых прекрасных обедов

75 раз увидеть море и 75 раз так, словно это впервые

75 раз попасть в дорожную аварию

75 хлопьев класть каждый раз в завтрак на утро, и ни разу ни на одну больше

75 постельных восторгов (так говорит моя мама)

75 громких рыданий

75 разбитых тарелок

75 раз простудиться

Неужели среди всего этого не найдётся пара-тройка раз, когда я мог бы увидеть дедушку снова? Даже если это будет несколько раз по 75 долларов.

1

– Джонни, с кем ты так долго разговаривал?

Спросила мама, стоило ей только выйти на улицу.

– Да ни с кем, так…

Сказал я и сразу отвернулся.

Мама слабо улыбнулась и посмотрела на меня.

– По-моему, этот кто-то тебе понравился, только я не понимаю, почему ты не хочешь рассказать мне?

Я снова замялся. Рассказывать маме о том, что мне нравится или не нравится, – это странно. По крайней мере, для меня. Уверен, что для всех остальных это в порядке вещей. Не знаю, как объяснить, но когда у нас с ней начинается разговор, я почти всегда кажусь себе неловким. В ту минуту я думаю не о предмете разговора, а о том, что мама подумает обо мне, когда он закончится. Это очень нехорошее чувство, но в этот раз я ответил.

– Это был один мужчина. Его балкон находится недалеко от нашего.

Я выдержал нужную паузу и добавил.

– Этот мужчина – обладатель самого большого в мире сердца и балкона.

Выдох.

Мама наклонила голову влево и посмотрела на меня.

– Ты говоришь о том балконе, который полон всякой рухляди?

– Вовсе и не рухляди.

– У тебя странные представления о красоте, Джонни.

"Раньше наши представления дружили"-подумал я про себя, но не сказал этого вслух. Мама не поняла бы такого.

– И что тебе рассказал этот обладатель балкона?