Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция

Проблема заключалась в том, что из-за низкой пропускной способности переправы не удавалось быстро накопить силы и средства для взлома очередной линии. Второй проблемой было снижение эффективности огня батарей с косы Чушка по мере продвижения десанта на запад. А создать сильную группировку артиллерии на плацдарме не получалось из-за проблем с переправой. В итоге немцы получили достаточно времени, чтобы подтянуть силы и создать оборонительный рубеж на линии Керчь — Булганак, о который Приморская армия потом билась несколько месяцев.

К полудню 3 ноябрянемецкий фронт на Еникальском полуострове подкрепили два обещанных батальона. Центром позиции оставалась гора Хронева (высота 175,0). Наши атаки на этот опорный пункт были отбиты. Зато 55-й гв. сд удалось очистить от противника южную часть поселка Опасная. Это сделало безопаснее выгрузку в одноименной бухте. Авиация из-за погодных условий начала действовать лишь к полудню. За весь день Илы 230-й шад смогли сделать лишь 28 (27) самолето-вылетов на поддержку десанта.

Весь день шла переправа оставшихся войск 2-й и 55-й дивизий. К 8 часам вечера обе они (без тылов и большей части артиллерии) были на крымском берегу. В отличие от Эльтигена здесь вражеская артиллерия вела огонь по переправе с относительно больших дистанций. Кроме того, производилось задымление переправы, что позволяло продолжать перевозки в светлое время суток. К исходу дня на переправу с востока прибыли БКА-304, -305, -306 и снятый с мели БКА-303, а также сейнеры «Волжанин», «Сокол», «Донец» с тремя 16-тонными паромами.

Альмендингер запрашивал удары пикировщиков по переправе. Но 1-й авиакорпус смог выделить только истребители. Между 16 и 17 часами парами Me-109 и ночными истребителями Me-110 были расстреляли в проливе и затонули у косы Чушка АКА-116 и КЭМТЩ-111, а в 17:45 был изрешечен БКА-112. В числе погибших на нем оказались командир катера лейтенант Д.П. Левин, а также дублер командира лейтенант В.И. Косьмин. Катер получил серьезные повреждения, но к 12 ноября был временно введен в строй и впоследствии два раза ходил к Эльтигену. В целом потери катеров в первые сутки, хотя и немалые (только потопленными 7 единиц), не достигли таких масштабов, как у Эльтигена.

В связи с образованием нового фронта командир 98-й дивизии создал центральный участок обороны. В ЖБД 98-й пд есть расчет сил дивизии с приданными частями на восемь часов вечера 3 ноября. В первую очередь бросается в глаза, что не только полки, но и большинство батальонов было раздергано на подразделения, которые сражались далеко друг от друга, на разных участках. По этому расчету, численность «боевых сил пехоты» [66]равнялась 2070 штыков, из которых непосредственно фронт держали не более 1220 штыков (менее 350 у Эльтигена и менее 870 на Еникальском полуострове). Имелось 8 исправных штурмовых орудий. При этом, по данным отдела квартирмейстера 5-го армейского корпуса, на 3 ноября корпус насчитывал 63 тысячи человек, в том числе 98-я дивизия с частями усиления — 20 тысяч! Поскольку командир дивизии Гарайс был сторонником эвакуации Крыма, в своих донесениях он рисовал чудовищное неравенство в силах — видимо, хотел дать лишние аргументы для решения об отступлении. 4 ноября штаб дивизии сообщал совсем фантастические подробности: что русские имеют на Еникальском полуострове 10–20-кратное превосходство, на плацдарм уже переброшены танки.

Какими же силами в действительности располагала 56-я армия на плацдарме к концу суток? По данным штаба Азовской флотилии, к полуночи 3/4 ноября были доставлены (включая десант) 9487 человек, из них 150 морских пехотинцев. Потери убитыми и ранеными на плацдарме за день составили менее 150 человек (немцы только пленными потеряли около 100 человек). Если допустить, что число переправленных не завышено (а в этом есть сомнения), и учесть, что какое-то число людей ежедневно выбывают по болезни, к исходу суток имелись в строю более 9000 человек. Но «штыков» из них было менее 3500, включая находившихся на охране побережья и в резерве. Хотя немецкие данные по числу своих «штыков» явно занижены, все равно мы имели превосходство в несколько раз (но, конечно, не в 10–20, как сообщал штаб 98-й пд).

К сожалению, это преимущество нивелировалось рядом факторов. Из-за отсутствия пристаней на плацдарм еще не перебросили ни машин, ни лошадей с повозками. Боеприпасы приходилось носить на руках от места выгрузки до передовой. С продвижением войск вглубь эта проблема обострялась. Орудия, выгруженные с огромным трудом, из-за отсутствия средств тяги в большинстве своем оставались на берегу. Те же, что вручную выкатывались к передовой, страдали от недостатка снарядов. Войска не получали горячего питания, поскольку еще не было переправлено ни одной полевой кухни.