Большой федеральный крест за заслуги. История розыска нацистских преступников и их сообщников

— Имеете ли вы какое-либо представление, Криста, об этом концерне?.. Большое это предприятие?

Чтобы ответить на вопрос Хартнела, Криста извлекла подготовленную Фретшем специальную справку:

«Пегулан-верке АГ», 6710 Франкенталь (Пфальц), ул. Фольтринг, 35, более 2000 работающих, многочисленные дочерние предприятия. Оборот в 1972/73 хозяйственном году — около 400 миллионов немецких марок, а с учетом группы д-ра Риза, к которой принадлежат заводы «Бадише пластик» в Бетцингене и «Ропласто-интернациональ Дина-пластик», — свыше 500 миллионов немецких марок. Дивиденды: 14 процентов на 28 миллионов марок акций основного капитала и 16 процентов на 7 миллионов марок привилегированных акций. Держатель контрольного пакета акций и председатель правления — консул, д-р Фриц Риз; председатель наблюдательного совета — Эрнст Рихе, член правления Коммерческого банка во Франкфурте-на-Майне; заместитель председателя наблюдательного совета — д-р Ганс Мартин Шлейер, член правления концерна «Даймлер-Бенц, Штутгарт…»

— Эге!.. — воскликнул Хартнел. — Это имя я уже где-то слышал… и даже совсем недавно… Но где?

В глубине бара, за стойкой, зазвонил телефон. Бармен снял трубку. Хартнел совершенно отчетливо услышал, что он произносит его имя и удивленно повернулся к нему.

Бармен подошел к ним.

— Мистер Хартнел?.. Вас просят подойти к телефону, сэр… Кабина 2 в холле, здесь, сразу же за углом направо…

Дональд и Криста взглянули друг на друга. Затем Хартнел сказал:

— Пожалуй, лучше вам подойти, Криста… Это могут быть, собственно, либо мой «коллега», либо наш прилежный Фретш.

Это был Фретш, звонивший из мотеля на автомобильной дороге поблизости от границы ГДР, пограничного пункта Хиршберг, и очень обрадовавшийся тому, что подошла Криста, а не сам Хартнел, что освобождало от необходимости говорить по-английски.

— Я возвращаюсь как раз со свидания с моим «фронтовым товарищем», — сообщил он. — И думаю, что знаю теперь, куда девалась картина!.. Мы нашли важные указания в старых бумагах…

— Чудесно!.. Почет и уважение, господин Фретш, — живо откликнулась Криста.

— Ну, да, нам посчастливилось, — скромно заметил Фретш. — Но я не поэтому звоню вам так поздно. Скорее мне хотелось бы… настоятельно попросить мистера Хартнела ничего не предпринимать, пока он не поговорит со мной! Я боюсь, что иначе он, чего доброго, совершит какую-нибудь непоправимую ошибку и ввяжется в такое дело, об опасности которого не подозревает.

Так что, прошу вас, предостерегите его, фрейлейн доктор!

— О Фретш, не преувеличиваете ли вы немножко? — сказала Криста, но тот заверил ее, что ни в коей мере ничего не преувеличивает.

— Прочли ли вы до конца мои документы? — осведомился он затем.

— Нет, нам еще осталось страниц десять-двенадцать… Связано это в какой-то степени с вашим предостережением?

Фретш вздохнул.

— Я не могу больше ничего уточнять по телефону…

Криста слышала, что Фретш что-то сказал кому-то. По-видимому, он вел разговор из телефонной будки и кто-то из ожидающих напирал, требуя, чтобы он говорил покороче.

— Слышите вы меня? — сказал он уже снова ей. — Прошу вас, передайте мистеру Хартнелу, что я сказал! И прочтите ему остальные документы. Тогда он, может быть, поймет, что я имею в виду. Я позвоню вам еще раз через полчаса, из района Байрейта. У меня все.

И прежде чем Криста успела еще что-то спросить, Фретш положил трубку.

— В высшей степени странно! — комментировал Дональд Хартнел подробное сообщение Кристы об этом телефонном разговоре. Затем он посмотрел на часы. Было десять минут одиннадцатого. Он вопросительно посмотрел на Кристу.

— Нет, — сказала она с улыбкой, — я не слишком устала; конечно же, я переведу вам остаток документов, Дон, и я охотно подожду до следующего звонка Фретша, чтобы поговорить с ним. Я сгораю от любопытства, что означают его мрачные намеки. Я переименовала его в наш Фретхен. Он похож на неутомимого, красноглазого хорька, — сказала она.

Дональд Хартнел нашел такое сравнение вполне подходящим. Потом он спросил Кристу, не желает ли она что-либо выпить.

— Да, пожалуйста, — ответила она, — я бы выпила джин с тоником, а то у меня прямо горло пересохло от страха.