Большой формат: экранная культура в эпоху трансмедийности. Часть 2

Конфронтация с властью достигла пика, когда мне удалось найти останки уничтоженной коммунистами «Авроры» в ста километрах от той набережной в Ленинграде, к которой сегодня прикован фальшивый новодел (кстати, уже третий по счету) с тем же названием. Пафос материала сводился к следующему. «Коммунисты цинично уничтожили свой собственный символ, „легендарный крейсер революции“. У них нет ничего святого. Точно так же они уничтожали в ГУЛАГе миллионы людей. Это – очередное преступление. С этой властью пора кончать!». Мы постоянно показывали фрагменты художественных фильмов, запрещенных советской цензурой, и начали с фильма «Комиссар» Александра Аскольдова. Тем самым, мы помогли снять с полки и направить к зрителю многим киношедеврам. Был спасен от уничтожения фильм «Рок» Алексея Учителя. С помощью майора ВВС Михаила Пустобаева мы предупредили власть и народ страны о готовящемся военном перевороте, назвали его организаторов – крупнейших партийных, советских и военных чиновников. М. С. Горбачев не поверил и обвинил нас в провокации, а через год, после выхода материала в эфир, произошло то, что вошло в историю страны четырьмя буквами – ГКЧП. Главные действующие лица переворота были как раз те люди, о которых говорил «Взгляд».

Мы были прежде всего молодежной передачей, и музыкальным языком ее стал русский рок. Он вышел из подполья благодаря «Взгляду». Впервые на экранах телевизоров на многомиллионную аудиторию зазвучали произведения «Аквариума», «Алисы», «ДДТ», «Кино», «Наутилуса». А их лидеры не только запели, но и заговорили с многомиллионной телевизионной аудиторией. Именно во «Взгляде» следователи генеральной прокуратуры Гдлян и Иванов обнародовали результаты расследования «хлопкового дела» в Узбекистане, с очевидностью доказав, что нити республиканских партийных преступлений ведут в Кремль. В Афганистане мы снимали материалы, суть которых сводилась к одному: советские войска воюют с другим народом – это преступление, а не выполнение интернационального долга, с этой войной нужно кончать. Впервые был начат разговор о наших пленных в Афганистане не как о перебежчиках и предателях, а как о безвинных и беззащитных жертвах этой преступной войны, об их возвращении на Родину и полной реабилитации. Мы заставили Министерство обороны обратить внимание на работу поисковых отрядов. В результате им был придан официальный, государственный статус, а сама работа в местах боев Великой Отечественной войны стала легальной и общественно значимой.

Моему другу и коллеге Александру Политковскому, первому из телевизионщиков, удалось проникнуть внутрь четвертого блока Чернобыльской АЭС. Тогда и были открыты стране истинные масштабы катастрофы. Но главное, что нам удалось сделать, это привлечь внимание к проблемам ликвидаторов аварии. Он же, по совету жены Ани Политковской, сделал материалы про минский гематологический центр для детей, куда онкологически больных малышей привозили со всей страны, но фактически не лечить, а умирать. В клинике не было ни медикаментов, ни оборудования, ни элементарных условий для пребывания. Это был ад. Сюжет был настолько пронзительным, что Михаил Горбачев вместе с супругой лично поехал туда… Сегодня это современный, один из самых лучших гематологических центров в Европе.

Мы предъявили зрителю первого легального советского миллионера Артема Тарасова и партбилет его заместителя по кооперативу «Техника». Черным по белому там было написано: партвзносы за месяц – 90 тысяч рублей. Напомню, что средняя зарплата в стране составляла тогда 120 рублей. Разразился грандиозный скандал, в который были вовлечены первые лица государства. В итоге был разработан и принят принципиально новый закон о кооперации, создавший правовую базу для выхода предпринимателей из тени и перехода страны к многоукладной экономике и реальному рынку.

Мы первыми оказались в зоне страшного Спитакского землетрясения. В своих материалах оттуда, мы не только рассказывали о беде и горе людей, но задавались вопросом, почему в Советском Союзе нет, как в других странах, специальной службы спасения. В итоге, правда уже не в СССР, а в России была создана такая служба – сегодня это всем знакомое МЧС.