Большой футбол Господень

Пустынцева сразу прошиб озноб. Он понял, кто и зачем «будто чинил» его «ситроен». А затем понял, что его спасло чудо в милом лице сестры Олены, прилежной ученицы Дионисия.

Вот уж, действительно, истинная вера, при которой Учитель Сам не обязан всегда вмешиваться: справляются и ученики.

Чтобы не показать испуга, он с увлечением – с двойным увлечением после чудесного спасения! – досказал длинный анекдот, и только потом пошёл звонить в милицию.

– Ну Олена, – сказал он, отойдя от телефона, – взлетели бы завтра мы с тобой прямо в рай! Одно утешение: так бы и летели, обнявшись. Проси теперь, чего хочешь!

Олена застеснялась, искренне не зная, чего просить.

– Ладно, – выждал паузу Пустынцев. – Когда придумаешь, скажешь. За мной не заржавеет.

Приехали саперы и действительно отлепили от днища полкило пластита с растяжкой, накрученной на переднюю полуось: стоило сделать первый оборот колеса, и второго уже никогда бы не получилось.

Потом сыщики долго расспрашивали и Пустынцева, и Олену, и Онисимова заодно, на которого был оформлен дом. Разговоры происходили в зале, и агенты косились на нетленное и невозмутимое тело в гробу.

Олена догадывалась, что Серёжа захочет прийти к своей спасительнице. И она хотела, чтобы он пришел, но заставила себя запереться. И зачем задвижка на двери? Не было бы задвижки – значит судьба, а раз задвижка есть, значит долг Олены – запираться.

Она лежала и слышала, как он подходил, как дергал дверь, как звал её шепотом. И как ушёл наконец – слышала тоже.

* * *

Малые планетяне, имея всё, легко пресыщаются, впадают в хандру и совершают множество жалких поступков – вплоть до самоубийств.

Опять это слово – самоубийство. От страха смерти они кончают с собой, и вот от излишка удовольствий – тоже. Страх Оно преодолело – так неужели же впадет теперь в депрессию оттого, что «всё надоело… всё повторяется… нет смысла… суета сует…»?! Может Оно устроить фейерверк, запалить сверхновую – и неинтересно, потому что никаких усилий для этого: едва пожелало Оно – и немедленно сделалось по слову Его. А впереди вечность, но никаких преодолений не принесет даже непреходящая игра Космоса. Неужели уподобиться жалкому планетянину, какому-нибудь местному царьку, утомившегося от исполненных желаний, – и заскучать так же, как заскучало Оно в безжизненном размазанном Хаосе?! Так недалеко и до того, чтобы сказать, что между Хаосом и Космосом, в сущности, и разницы-то нет никакой!

Если только не видеть перед собой цель.

* * *

Наутро Пустынцев, снова и снова торжествуя по случаю своего чудесного спасения, отвез Олену в аэропорт, купил билет в Барнаул: нечего ей трястись в грязном поезде, отбиваться от приставаний солдат и проводников!

– Спасибо, Серёженька. Я напишу. – Она поцеловала его на прощание – по-сестрински.

И он её – не по-братски, а как получилось. Поцеловал и уехал из аэропорта, удивляясь, что вот вышло не по-его желанию, ускользнула Олена из объятия – а он не злится, он спокоен и весел. Неужели Сынок Божий так успел его переделать?!

Дионисий слишком подобрел от хорошей жизни, совсем забыл о силе ненависти и величии непрощения. Убийцы, попытавшиеся достать Серёжу, вовремя напомнили. Подонки не дремлют!

Хотя и Божественные Его Родители Себя показали в лучшем свете: вовремя привели Олену к окну, показали ей киллеров за работой, не попустили совершиться злодейству.

Но все равно, Дионисий всеми силами желал, чтобы убийцы были уничтожены здесь и сейчас – на Земле, а не только на Небе.

– Ты знаешь, кто они? – спросил Он у только что вернувшегося из аэропорта Серёжи.

– Я разберусь! – ответил Пустынцев, подлинно «играя желваками»: у него от страха и ярости сводило щеки.

– Мы вместе разберемся. Ты только скажи, кто?

Предложение Пустынцеву понравилось: если Учитель может предвидеть опасность, логично Ему же насылать проклятия, чтобы недруги зачахли от неведомых недугов!

– Конкретных киллеров я не знаю, конечно, а заказал мой верный Зина, конечно.

Было бы очень удобно, не сходя с места, наслать на коварного и мерзкого Зиновия скоротечный лейкоз, например. И не то что бы Дионисий не верил в свои возможности: Он знал, что если очень пожелает, подлый Зина умрет каким-нибудь гадким способом – Божественная Чета не откажет Своему возлюбленному Сыну в такой малости, но Ему хотелось видеть собственным глазами долгую и мучительную смерть убийцы. Месть должны была совершиться здесь и сейчас, скучно ждать даже месяц или два, пока проявится заказная болезнь.

– Адрес его ты знаешь? Он не ушёл в подполье?

– Недавно знал. А теперь – может и летит сейчас куда-нибудь на Каймановы острова. Сам он тоже – кайман хороший. В смысле – крокодил.

– Ничего, найдется, – неопределенно пообещал Дионисий.

И позвал Левона, велел разведать Зину по старому адресу.

Зиновий знал, что Пустырь не взорвался вместе со своей тачкой – и значит, может попытаться ответить взаимностью.

Надо было дожимать ситуацию. Не взорвалась машина, надо рвануть весь этот сумасшедший дом, как и планировал с самого начала. А то соблазнился сработать тонко, нанести маленький точечный взрыв. Где тонко, там и порвалось.