Большой футбол Господень

Ковер в семье Вали ценили в особенности. Это был очень ценный ковер, привезенный из настоящей Азии во времена, когда её папа был большим начальником и ездил в триумфальные командировки.

– Дайте нож! Валите отсюда! – выла Валька.

– Я – Вальнур, великий и ужасный! – закричал Миша и в полноте своей сокрушительной силы ткнул в дуру Вальку ножом.

Она проткнулась неожиданно легко.

– Ой! – икнула Валька и села на пол.

– Так будет со всяким, кто осмелится! – в восторге закричал Миша.

Но более опытный Олег понял первым:

– Ты, Прыщ, её замочил.

Пока длился дружный восторг, все забыли это обидное прозвище, а теперь Олег вспомнил. Сбросил с вершин восторга в вонючую помойку.

– Сам ты – прыщ! Вонючий прыщ!

И Миша ткнул Олега тоже – как Вальку.

Олег схватился за живот – и тоже сел.

Серый с Женькой сбежали.

Миша стоял один посреди поля угасшей битвы – победителем.

– Вызови «скорую»! – догадался Олег. – Вызови, пожалуйста, Миша.

Миша – а не Прыщ.

Миша даже честно попытался. Но телефон был тих, потому что телефон в восторге вырвали с корнем.

– Валька, а у соседей телефон есть?

Но и Валька молчала как телефон.

Восторг постепенно стихал. Но оставалось прочное чувство собственной значимости. Больше никто и никогда не назовет Мишу – Прыщом.

Он вышел на лестницу не тем Мишей, который вошел в квартиру. Он вышел Человеком, Который Не Боится. Никакие мальчишки, никакой учитель, даже никакой новый папа, если мама приведет ему нового, не будут больше шпынять его – если не желают ножа в живот.

Стучать к соседям, спрашивать про телефон Миша не стал. Вызывать «скорую» – не работа для сверхчеловека. Он не знал, живы ли Валька с Олегом, проткнутые ножом. Не знал и не интересовался.

А они уже затихли совсем. Истекли кровью. Девочке Вале Миша проткнул брюшную аорту. Такие удары не всегда удаются и опытным убийцам, а Миша попал сразу – с первой в жизни попытки. Олегу же он пропорол воротную вену, поэтому Олег истекал дольше. Тоже мастерский удар.

Валькина мама в это самое время в прекрасном настроении возвращалась домой: она купила замечательные итальянские туфли на распродаже. Если бы не туфли, она бы пришла раньше – ещё до начала детской вакханалии, но пришлось отстоять очередь – редкость в новое время. Туфли уценили сразу наполовину – вот и выстроилась очередь совсем как в старые времена.

* * *

На Бога разумники всех планет валят всё подряд. «Ни один волос не падет с головы без воли Божией». Или – «ни единое перо». А Оно ли учредило сообщества разумных существ на многих планетах – такие сообщества, в которых и волосы, и перья облетают как листья в бурю?

Вопрос для Господствующего Божества трудный. Злобные драчливые создания на Земле, например, Ему решительно не нравятся. Бывают и у них достойные порывы, проявляют они «творческие способности», покушаясь на Божественные прерогативы. Но в общем преобладает злоба, порочность, жестокость.

Так Оно ли создало их такими?!

Признаться Самому Себе, что создало людей на Земле именно Оно – значит расписаться в весьма неудачном опыте Творения. Да и другие в большинстве не лучше. Планеты, обитателями которых Оно может гордиться, трудно вспомнить сразу даже Ему, всеведущему.

А согласиться, что Оно – не при чём, что люди воспитались такими на свой страх и риск и только сами во всем виноваты – значит отказаться от понятия всемогущества. Не говоря о всеведении, которое предполагает и точный прогноз на будущее.

Обоими вариантами Оно не может удовлетвориться.

Лучше бы всего – просто об этом не думать. Какое Ему дело до каких-то комков слизи, до слегка усложненных амеб?!

Никакого – и точка. Хорошо получилось или плохо – это просто недостойно Его внимания.

И легко бы не думать, если бы можно было заняться чем-то другим. Но у Господствующего Божества нет занятий помимо созданного Им Космоса. Для того и городилась вся эта Вселенная, чтобы было чем заняться, чтобы вышло Оно из одиночного заточения в Себе Самом, в бесструктурном Хаосе.

Оно утомилось монотонностью Хаоса, Оно возжелало разнообразия – что ж получилось очень занимательно. Так что всё бы и хорошо. Если отбросить моральный подход, не думать о злоключениях этих тварей, так старающихся развлечь Его. Но занимательность всегда жестока. Те же земляне почтительно зевают над пресной классикой, а по-настоящему любят полицейские романы и смертоубийственное кино. Вот и создало Оно для Собственного удовольствия бесконечный полицейский роман; сериал с неограниченными продолжениями. Потрафило Своему вкусу. И нет никого равного Ему, кто мог бы Его критиковать, перед кем Оно прикрыло бы от стыда Лицо Свое – выражаясь переносно, потому что лишено Оно лица, никто не может взглянуть на Него и залюбоваться Его красотой. Лишено Оно не только ощущений, но и красоты лишено тоже, напрасно малые планетяне мечтают: «Красив как Бог!»… Но важна не метафора, важен смысл: стыд – это действительный или воображаемый взгляд со стороны. А стороны-то и нет, и взгляда нет. Всемогущество, всеведение плюс полное бесстыдство – такая формула, пожалуй, объясняет природу Творения Его.