Большой Хинган — Порт-Артур

С каждым днем личный состав все больше втягивался в эту изнурительную солдатскую работу — пешее движение по жарким монгольским степям. Большинство старослужащих и молодых воинов успешно преодолевали невероятно трудные километры. Каждый солдат, каждый сержант, офицер знал, что так нужно, что этого требует Родина. Но все же от издержек многодневного перехода уйти было нельзя. По-прежнему наблюдалось большое количество потертостей ног. Стеклянные фляги у солдат часто бились, и это мешало нормальному обеспечению водой уставших воинов. Когда марш перевалил уже за две трети пути, примерно на 9–11-й день, жара еще больше усилилась, а вместе с этим возросло количество тепловых и солнечных ударов. Пришлось еще больше сократить дневное время марша и уменьшить подвоз грузов днем, в том числе и боеприпасов.

Мне особенно запомнились эти трудные дни на подступах к Тамсаг-Булаку. Стояла нестерпимая жара. Мелкая песчаная пыль лезла в рот и нос, во все поры разгоряченного тела. Воины изнемогали от жажды. На их загоревших и запыленных лицах лежала печать сильной усталости.

В эту тяжкую пору я часто наблюдал проявление товарищеской взаимопомощи, когда более крепкие и закаленные несли винтовку или автомат, скатку шинели или саперную лопату своих ослабевших однополчан. Опытные воины, преисполненные чувства долга и солдатской дружбы, первыми приходили на помощь своим товарищам. А молодые воины соглашались передать свою винтовку или скатку соседу по колонне только в самых крайних случаях.

Вот как вспоминает об этом труднейшем марше солдат-бронебойщик 1-го батальона 45-го гвардейского стрелкового полка Хамит Салихов, после войны ставший журналистом:

«Выступили мы в исторический день — 24 июня 1945 года, в день, когда в Москве начался Парад Победы.

…Бескрайняя ровная желтая степь — ни жилья, ни кустика. О воде говорить нечего. А солнце палит. Жара 32–35 градусов. Хоть и трудно, до обеда еще удается идти в строю. Затем солнечные удары выводят из строя солдат. Переходим на ночные марши: ночью движемся, днем отдыхаем. Утром останавливаемся, развертываем палатки, моментально засыпаем. Затем, когда песок настолько накаляется, что сон уже не сон, а полубред, — мучаемся целый день. К вечеру воздух охлаждается и мы засыпаем мертвым сном. Но раздается команда «Подъем!». Ужинаем — и опять в путь. Еще и на ходу дремлем. Кого-то сон уводит из строя в сторону. Его поддерживают и будят…

Все время мечтаем о глотке воды. Вдали видится большое озеро: можно не только напиться, но и искупаться. Идем час, другой, но озеро не приближается. Лишь через полдня доходим до цели. Но озеро оказывается фальшивым, в нем нет воды — соль блестит, как вода…

Позади — город Тамсаг-Булак. Наконец в один из июльских дней пришли в назначенное место. Даже озеро есть, но оно соленое. Поэтому наш палаточный городок мы назвали соленым лагерем…»

Таково свидетельство участника беспримерного марша. Салихов нес тогда со своим другом противотанковое ружье. Уж он-то знает, чего стоил каждому солдату этот марш!

Знали цену солдатскому поту и мы. Бывало, посмотришь на воинов, особенно на молодых, и защемит сердце, станет больно от их усталого и изнуренного вида. Чтобы должным образом представить, мысленно охватить моральное и физическое напряжение всех сил, тяготы, выпавшие тогда на долю советского солдата, нужно было понять: это диктовалось одним кратким словом — «надо».

Часть из нас, командиров, с первых дней знали, для чего это надо. Другие все больше и больше догадывались и тоже начинали понимать, что все эти трудности только прелюдия к новым испытаниям.

Район Тамсаг-Булака — выжидательный для нашей армии — встречал нас дыханием более свежего ветра. Сказывалось то, что где-то вблизи, на левом фланге, притаились озера, текла знаменитая река Халхин-Гол. Впереди лежала центральная часть Большого Хингана. Видно, оттуда, с каменных круч, долетала до уставших воинов эта прохлада.

Свой первый экзамен — изнурительный марш — войска 39-й армии выдержали. Отсюда, из тамсаг-булакского выступа, к перевалам Большого Хингана предстоял путь только с боями.

А дни по-прежнему стояли жаркие, дни, предвещавшие грозу.

Глава вторая В выжидательном районе

Получаем боевую задачу

К середине июля войска армии в основном завершили свой многоверстный марш, подтягивались тылы частей и соединений. Корпуса и дивизии занимали назначенные им районы.