Большой круг 0: Юринай

Подельники не стали возражать и, пнув на прощанье скрюченное тело, отправились прямиком по проулку. Только когда топот их шагов стих, Юринай разогнулся и с шипением поднялся на ноги. Без матов и ворчания, он, как мог, отряхнул одежду и торопливо отправился в сторону фонтана. Солнце было уже высоко и он торопился. Прихрамывая на одну ногу, он добрался до небольшого фонтана и отмыл лицо. Заодно почистил старую и местами явно рваную одежду.

Через час паренек стоял у входа в небольшую конторку с табличкой «Мастер математики Григсби».

***

— Математика, — задумчиво произнес мужчина с аккуратной и ухоженной бородкой. — Иногда ситуацию может исправить только математика.

Мужчина поднялся и подошел к молодому парню, лет шестнадцати на вид. Тот сидел за столом и с безумной скоростью писал цифры, ведя одному ему известные подсчеты.

Парень был словно сам не свой. Глаза горели, губы что-то бормотали, а рука, словно шальная искра от костра в ночи, металась по листку с писчей палочкой и дописывала огромное трехэтажное уравнение, расставляя коэффициенты.

— Решил пойти через производные? — усмехнулся учитель. — Ну-ну.

Он подошел к столу, стоявшему рядом и подхватил кусочек копченого мяса и ломоть хлеба. Положив мясо на хлеб, он с удовольствием его откусил и продолжая жевать подошел к окну.

— Мое видение математики никогда не было особо популярным. — произнес он, рассматривая как на площади сквозь толпу продвигалась делегация из дворян. Они не стесняются в применении магии, идут словно ледокол, вышвыривая людей и лоточников. — Все потому, что это очень трудный путь. Этот путь никто не любит и более того, его далеко не все могут осилить. Но… ты читал мои записки? Те, которые я тебе давал?

Учитель повернулся к парню. Тот поднял голову от своих расчетов и стеклянными глазами уставился на собеседника.

— Семьдесят шесть. — прошептал он, и снова склонился над своими расчетами. Парень погрузился в задачу с головой и реальность просто выпала из его головы.

— Вот именно, — кивнул мужчина. — В этом и есть вся суть. Усилия помноженные на время. Это и стало моей дорогой, моей аксиомой и моим мировоззрением. Усилия, помноженные на время… В меня никто не верил, меня никто не подбадривал, надо мной смеялись, а порой и откровенно издевались. И где они теперь? И где я? Усилия, помноженные на время…

Мужчина закинул в рот остатки бутерброда и задумчиво рассматривая дворян, продолжил жевать. Когда он проглотил еду, дворяне уже скрылись из виду, и сам учитель потерял интерес к шумящей толпе.

— Закончил, — раздался голос юноши, отложившего в сторону писчую палочку.

— Ну, давай посмотрим, как далеко ты смог зайти с этими производными, — улыбнулся учитель и подошел к ученику.

Он взял три больших листа, покрытых мелкими строчками расчетов, жавшихся по краям от небольших графиков и мелких таблиц, и углубился в чтение. С каждой строчкой лицо его менялось: снисходительная улыбка сменилась задумчивым выражением, задумчивое выражение сменилось хмурой гримасой, но в итоге выражение лица сменилось вскинутыми бровями.

— Это был необычный ход, — произнес мужчина, приступив к последнему листу.

На нем сплошь шли расчеты и вот тут мужчина споткнулся и взял в руки писчую палочку.

— Ну, Юринай. Как всегда. Блестящая идея была спущена в сточную канаву верхом безалаберности, торопливостью и твоей невнимательностью. — учитель подчеркнул в третьей строчке трехэтажную дробь и спросил: — Видишь это?

— Да, — кивнул парень.

— Тогда откуда у тебя это? — спросил учитель, подчеркнув часть дроби уже в следующей строчке.

— Это… я неправильно записал.

— Юринай, это уже не смешно. — покачал головой мужчина. — Просто из-за невнимательности и ошибки в записях…

— Но я же…

— Без разницы, как ты провел мысль, не имеет значения, насколько неординарна твоя идея. Все это летит в бездну, если ты не можешь правильно вести запись! Ты хоть понимаешь, что в артефакторике такая ошибка может тебя убить?!

— Но я…

— А ошибки в расчетах ритуалистики могут вывернуть эффект до такой степени, что лечение может превратиться в убийство, а поиск магии закончится локальным поднятием нежити!!! — не унимался учитель.

— Простите, — понурив голову ответил парень. — Простите, учитель Грегсби. Впредь я буду…

— Нет, мальчик мой, — покачал головой мужчина. — Так дальше продолжаться не может.

Он подошел к большому шкафу и достал из него крупный потрепанный талмуд.

— Я тебя неоднократно пугал этой книгой, но видит император — я этого не хотел, — мужчина положил перед мальчонкой книгу и достал стопку бумаги. — Ты перепишешь большой сборник магических коэффициентов, от корки до корки!

— Но господин Грегсби…

— Без всяких господинов! — рыкнул на него учитель. — Этого торгаша, Бруно, я извещу о твоем наказании. Он…

— Он мне ничего не заплатит, — едва слышно произнес Юринай. — У меня будут проблемы…

— Я тебе давно говорил, что тебе надо уходить от него, — покачал головой учитель. — Чем дольше ты на него работаешь, тем больше от него зависишь. Я ведь прекрасно понимаю, как он ведет дела и более чем уверен в его двойной, если не тройной бухгалтерии.