Большой круг: Такая работа

– Ты у меня их не заберешь! – прорычал Марк и сильнее придавил педаль газа. Пустынное шоссе позволяло разогнаться, и мужчина начал выжимать из машины все возможное. Он постоянно косился на пассажира, но практически его не слушал. В голове билась только одна мысль: «Лишь бы они не улетели».

– Нет, что ты! – хохотнул Амор своим противным голоском. – Я не буду забирать их у тебя! Они будут жить – это решенный факт.

– В чем тогда подвох? – нахмурился Марк.

– Забрать обратно твою жену и ребенка я не могу, но вот тебя у них – вполне! – хищно улыбнулся козлоголовый.

– Что? – Марк уставился на демона во все глаза.

– Пойми, если кто-то остался жить, то кто-то должен умереть! Дебет с кредитом должны выйти в ноль. Если с твоим ребенком еще что-то и удалось сделать, договориться, пообещать и т. д., то вот твоя жена…

– Я не понимаю, – сглотнув произнес Марк. – Что с ней не так? Говори прямо!

– Прямо? Пусть будет прямо! Либо они – либо ты! – Амор изобразил улыбку и развел руками, словно извиняясь.

– И как ты это представляешь?

Демон молча указал пальцем на дорогу. Мужчина повернул голову и на короткий миг увидел совсем рядом морду грузовика с эмблемой «Камаз», номер К342ЕР, а в следующий миг сельский дурачок по имени Мак проснулся в траве у бани.

* * *

Парнишка воровато оглянулся и приподнял за ручку дверь, ведущую в кузницу, чтобы та не шумела. Сердце напряженно колотилось: вот-вот должен был явиться кузнец. Несмотря на свои габариты, ему удавалось двигаться плавно и бесшумно.

В кузнице было темно, хоть на улице уже и светлел край неба. Мак знал наизусть, где и какой инструмент лежит, поэтому проблем с поиском молота не возникло. Ухватив большой молот, тот самый, с гравировкой, он уселся у окна и принялся тереть пальцем едва заметную гравировку.

– Ну как? По моему отличное решение вопроса! – произнесла козья голова.

– Это был сон или… – спросил Мак. Руки еще дрожали от сновидения, в голове сумятица.

– Это было что-то среднее. Мы переписали немного историю мира и вложили в память всех причастных изменения. Кропотливый труд, между прочим!

– Они тепель будут живы?

– Да, и даже вполне счастливы, – усмехнулась голова, но, заметив мелькнувшую тень на лице Мака, тут же поправилась: – Конечно, когда забудут о тебе.

– А я?

– А ты мертв, но только там. Здесь ты мне нужен живым…

– Могу я… их увидеть еще?

– М-м-м-м… – демон состроил задумчивое выражение лица. – Да, думаю, это возможно, но в ограниченном варианте… Однако этого в нашем договоре не было.

Парнишка шумно вздохнул и потер лицо руками.

– Я должен их увидеть ещё лаз! – хриплым голосом повторил он снова проглотив букву р.

– Для начала научись выговаривать все буквы и читать, – сморщившись, как от зубной боли, произнес демон.

– Я не могу, язык… уздечка на языке… она колоткая. Я до нёба достать не могу…

– Марк, ты не понял. Мне без разницы, как ты будешь выполнять то, о чем я тебе говорю. Я ставлю тебя перед фактом. У тебя три месяца, чтобы научиться выговаривать букву «Р», читать и писать на местном языке. Просрочишь и упустишь момент – никаких встреч. Тебе понятно? – с нажимом произнесла ожившая гравировка.

– Я понял, – кивнул он.

– Да, и ты определился, как все-таки тебя называть? Марк или Мак?

– Малк умел, – вздохнув, произнес он.

– Тогда отныне ты будешь Мак, – улыбнулся козлоголовый. – Торопись, у нас мало времени…

После этого гравировка вернулась на место и замерла. Мак потер ее пальцем и поднял взгляд в окно. Почти рассвело, вдалеке послышались первые крики петухов. Подхватив молот, он положил его на место и хотел было выходить, но тут скрипнула дверь и вошел кузнец.

– Мак? Ты что здесь делаешь?

Парень не растерялся и указал на заготовки для ножей из дешевого железа.

– У всех нож есть. Велевку подлезать, лыбу почистить… У меня – нет.

– Свой нож хочешь? – нахмурился кузнец. Мак кивнул. – Я думаю, что это можно устроить. Только учти – нож тот для дела будет! С ладонь, не больше!

Парень кивнул, а кузнец взял в руки одну из заготовок, повертел в руках и протянул ее Маку.

– Чего смотришь? Думаешь, я нож делать буду?

* * *

У дома старосты стояла огромная старая яблоня. Дерево во всех смыслах выдающееся. Помимо того, что для яблони оно было очень большим, так еще и при своем почтенном возрасте умудрялось плодоносить. Большие красные яблоки слегка вытянутой формы были очень сладкими и сочными, но сколько бы ни пытались посадить семена этой яблони в другое место – никогда не выходило.

Яблоню любили. Во времена засухи ее старались поливать, когда ложился первый снег – старались прикрыть выступающие корни сеном. Взрослые любили яблоню за отменный сидр, который получался из ее яблок, а детям хватало яблок и толстых низких веток. Для малышни и подростков яблоня стало своеобразным местом сбора.

– Смотрите! Смотрите! – мальчишка вскочил на ветку повыше и, держась одной рукой за ствол, указал куда-то в сторону реки.

Ребятня на ветке оглянулась в указанную сторону, откуда шел Мак.

– Он неделю не приходил в село, – пробубнил один из ребят.

– Он на рыбацком пятаке жил последнюю неделю. Мне папа сказал…