Большой круг: Такая война

– Нам не солдаты нужны. Нам нужно время. Надо просить у них, чтобы они урезали продовольственный пай, пока мы во всем разбираемся. Второе послание надо отправить в большой лагерь корпуса обеспечения. Все караваны необходимо обеспечить прикрытием корпуса разума.

– Всех не прикроешь, – послышался голос офицера охраны лагеря.

– Тогда надо собирать большие караваны, чтобы у этих крыс просто не было шанса его уничтожить. – Зулем оглядел офицеров и добавил: – Всем за работу и почаще приглядывайтесь к солдатне. Предатель может выдать себя.

Офицеры отдали честь и устремились к выходу. За ними собрался идти и мастер предметов, но его остановил голос командующего.

– Ты, как тебя зовут? Луо? Ты умеешь передавать сообщения на расстояния?

– В чистом виде – нет, – признался маг. – Однако я мастер предметов и мне вполне по силам сделать птицу из вашего письма.

* * *

– Чертова пустыня, – пробормотал уставший солдат. – Как вообще можно жить в этой пустыне?

– Это степь, Сигай – покачал головой второй, идущий рядом. – Степь – это не пустыня.

– Знаешь, Чек, а вот я не вижу никакой разницы, – недовольно буркнул воин. – Пусть здесь нет барханов и песка, но ты погляди вокруг! Ни одного дерева! Только эти чертовы колючки и ровная, как доска, земля! Здесь тоже ничего нет! А пустыня это что? Место где пусто!

– Дурак ты, Сигай, – сплюнул воин и со вздохом взглянул вперед каравана. Вдалеке виднелся огромный дорожный камень. – Через пару часов привал будет.

– Поскорее бы, а то мне кажется, я ноги до самых коленей стер.

– У тебя боты походные, – фыркнул собеседник. – На них магия наложена.

– Мастер вещей, который их делал, явно халтурил, когда создавал их, – проворчал Сигай. – Ноги в них постоянно потеют, а в холод мерзнут.

– Ты не поверишь, но солдатам не положены походная обувь с подогревом и охлаждением, – съязвил Чек. – Ты свои-то заслужил за пять лет безупречной службы.

Солдат вздохнул и с недовольством пнул небольшой пучок пожухлой травы, попавшийся под ногу. Удар поднял облако пыли и недовольное ворчание сослуживцев впереди. Парочка шла в конце колонны замыкающей караван.

– Лучше бы тебе десятника дали, – хохотнул солдат. – Хотя я бы от таких тоже не отказался.

– Меня не слишком то и спрашивали, – произнес Сигай и повернул голову в сторону солнца. – Слушай, Чек, сколько нам еще до ущелья?

– Видишь ту полоску на горизонте? – сослуживец указал на тонкую серую полоску слева. – Это горы. Я думаю, два перехода, не меньше.

– Говорят, там воюют по-настоящему. ория решила ударить со всей силой, за все то, что творила империя на наших землях.

– Ты веришь этим горлопанам, что орут в каждом доме горящей воды? – покачал головой старый друг. – Сигай, если ты идешь за местью – можешь прирезать себя прямо тут. Это самая глупая причина отправляться в это пекло.

– А ты тогда зачем туда идешь?

– За землей, – ответил Чек. – Те, кто вернется оттуда – получат свой надел. Я лично видел указ Всевышнего.

– А в чем разница? Мы же оба там воевать будем!

– Ты будешь мстить. А это значит, что ты будешь стараться убить. А у меня цель другая. Мне надо вернуться обратно.

Друг умолк и задумчиво взглянул на него.

– Солдат чаще убивает безрассудность и самоуверенность, чем стрелы и копья врагов. – пояснил Чек.

– Я уж было подумал кое-что другое, – хмуро буркнул солдат и отвернулся. – Я тоже не за местью иду. Если уж не врать, то сам не знаю, зачем туда иду. Наверное, мне некуда идти. У меня просто больше ничего нет.

Воин упер взгляд в землю и молча продолжил шагать. Тишина, прерываемая скрипом колес каравана, продлилась не больше минуты. Погруженный в свои мысли Сигай усмехнулся.

– Знаешь, наверное, приму обет воли, чтобы стать десятником. Не то, чтобы мне сильно хотелось, но я действительно ничего больше не умею. Моя судьба с детства корпусу принадлежит. Босоногим бегал на кухне, постарше посыльным, а в семнадцать принял золотую монету корпуса.

Воин вздохнул, предаваясь воспоминаниям.

– Помнишь Железного Гара? Мы таскались с ним по молодости. Он учил меня и поставил копье и щит. Если бы не ранение, думаю, его бы оставили, несмотря на седую голову и почтенный возраст – воин по доброму улыбнулся. – Он мне был вместо отца, но сильно хромал. Умники из корпуса разума срастили ему кость неправильно и его мучали сильные боли. Гара остался в городке Гурумэ, что на востоке от Лутумуа. Когда мы шли сюда, мы проходили мимо него. Я заходил туда, чтобы навестить его.

С лица сползла улыбка, уступая его мрачной маске.

– Он спился. Превратился в то отребье, о которое мы в пьяном угаре в отгуле вытираем ноги. Я нашел его на окраине площади. и не узнал бы его, если бы Гара не пристал ко мне с просьбой подать монету бедному калеке. Твердил, что сам был воином корпуса… – Сигай стиснул зубы и со злобой произнес: – Железный Гара превратился в пьянь, отребье, в отбросы…

Воин продолжил молча идти и через десяток шагов, немного успокоившись, произнес:

– Наверное я всё-таки иду туда за смертью, – тихо признался он и повернул голову к Чеку.