Большой куш

– Поженимся? – Она смеется на весь парк. – Енот, ты нищий. Думаешь, я такая глупая пацанка, раз учусь в десятом классе? Если ты наскреб денег, чтобы сводить меня в кино, а потом выпить молочного коктейля в баре, это вовсе не значит, что ты сможешь содержать семью, как того требуют ее запросы. То есть мои. И потом, ты ужасно старый.

– Да мне тридцать всего! – оправдываюсь я.

– И это, по-твоему, мало?! – спрашивает она. – Нет, Енот. Я не хочу обижать тебя, ты довольно славный парень, но я с тобой гулять не буду. И спать тоже.

– Ну, а если я разбогатею? – спрашиваю я.

– Ты? Никогда! – смеется она. – Никогда этого не случится, Енот.

– Ну, а если вдруг?

Она суровеет. Ее лицо прекрасно как никогда. Снежка бросает:

– Енот! Как говорит мой папа, вдруг бывает только пук!

26

Неудачник и Неправильный Пацан. Тьфу ты!

Господи, ну почему я влюбился в такую идиотку, а? В моем-то возрасте. В моем-то положении. Я сажусь на кухне напротив окна и пью молоко. Оно безвкусное, но после него не хочется жрать. Я имею в виду алкоголь, потому что есть (еду) мне вообще почти никогда не хочется. Дерьмовая соплячка! Обхватив голову руками, я замираю. Хорошо хоть Матушки Енотихи нет. Сегодня у нее сверхурочные. Скачет в образе Микки-Мауса по полянке с десятком говнюков, для которых родители устроили корпоративную вечеринку.

– Сотрудники одной фирмы устроили корпоративную вечеринку для детей, представляешь. – сказала она, застегивая на себе комбинезон Микки. – Представляешь себе, что за говно у них в голове будет с ранних лет, а?

– Да плевать, – огрызнулся я, сидя с карандашом на кухне. – Туда им и дорога. Какие родители, такие и они. Пусть все сгорит на хер…

– Сразу видно, что ты не думаешь о будущем, – сказала она спокойно, шнуруя ботинки.

– А-а, – протянул я.

– Прошу тебя, – сказала она, – не нужно думать «ага, началось». Ничего не началось. Я не думаю о детях. Тем более с тобой, милый.

– Угу, – сказал я и почувствовал облегчение. – Ну и чего ты туда идешь?

– Нам нужны деньги на кое-какую аппаратуру, – объяснила она, присев рядом. – Пора начинать следить за нашим боссом. Делать снимки на память и все такое. Впрочем, тебя это пока не касается. Пиши сценарий. Получается?

– Получается, – кивнул я. – Какое-то говно. А так, чтобы что-то хорошее, ни хрена не получается.

Она посмеялась и пошла на вечеринку. А я остался писать сценарий. Хорошо хоть Белоснежка, сучка этакая, не проболталась, что я ее выгуливал. Ох… Я вздыхаю и записываю в тетрадь.

Что такое идеальная книга? То, что пишешь всегда, но никогда не напишешь. Идеал недостижим. Но ты стремишься вперед, как античный герой, который никогда не догонит черепаху, потому что перед ним всегда будет половина пути. Тем не менее смысл всей так называемой литературной деятельности человечества – сократить разрыв между сделанным и идеалом до тончайшей щели. Может быть, это смысл всей деятельности человечества вообще?

Подумав, добавляю.

Одна из плохих черт современной прозы – попытка философствования. Это даже не то, чтобы скучно (хотя скучно), но это и не эффективно; хочешь сделать человека лучше, расскажи ему историю о том, как человек стал лучше. ПОКАЖИ ее; а от того, что ты будешь талдычить – стань лучше стань лучше, – ни хрена не изменится. Как ни парадоксально на первый взгляд, учит и меняет мир к лучшемусюжетная развлекательная проза. Как в нашем парке: малыши, представление начинается!

Делаю из этого прямую речь и подписываю абзац. Потом зачеркиваю все это и начинаю сначала. Пишу до утра и, отвалившись от стола, моргаю и ставлю подпись: © Крошка Енот.

27

Щелк!

– Ой, что это, дядя Снуппи?

– Подержи, малышка, в руке эту штуку. Видишь, какая она…

– Да-а, а что мне за это будет, Снуппи? Ты опять не подаришь мне то, что обещал? Мне все это надоело! Если ты хоть еще раз меня обманешь, Снуппи, я пойду и все расскажу маме!

– Но де..

Щелк!

– Детка, ты слышишь какой-то шум?

– Нет, Снуппи, не слышу. Фу, противно! Ты весь в поту! Не рассчитывай, что ты потрешь меня там снова, если не дашь сначала то, что обещал!

– Ах, да. Да, конечно. Конечно-конечно, моя сладенькая. Ну, вот тебе. На.

– Пять, шесть…