Большой куш

Через пару недель Гуч пригласил на лодку Клаудию, и сейчас она сидела с Уитом на корме, устроившись в кресле, предназначенном для глубоководной рыбалки. Гуч стоял на мостике и направлял лодку в залив. Хелен Дюпуи нашла себе работу горничной в гостинице с режимом «ночлег и завтрак» и поэтому не смогла присоединиться к ним. Уит пил колу и говорил очень мало, в основном по поводу того, что этим летом «Астрос» снова неминуемо разочаруют болельщиков своей игрой.

— Люси ведь любила бейсбол, да? — спросила Клаудия.

— Да, — ответил Уит, стараясь не смотреть на нее.

Она коснулась его руки.

— Я не любила Бена — мои чувства так и не достигли своего пика. Мы были с ним очень недолго. А вот ты любил Люси.

— Да, доктор Клаудия, любил. — В голосе Уита появилась нотка недовольства.

— Но ты все-таки не убивался по ней.

— Я думаю, тут ты не права.

— Скажи мне, Уит, ты почувствовал облегчение, уничтожив Алекса?

Он внимательно посмотрел на нее и резко отвернулся.

— У нас сегодня будет чертовски долгая рыбалка.

— Конечно, это была самозащита, — продолжала Клаудия, — но ты убил его. Ты даже сказал мне, чтобы я не вмешивалась и дала ему умереть. Хотя тогда уже ничто не могло спасти его. — Эта мысль возникала у нее в голове несколько раз за последние недели и только сейчас, озвученная, невольно вырвалась наружу.

— Давай оставим это, Клаудия. — Уит тяжело вздохнул.

— А может, тебя волнует, что ты сам в чем-то похож на Алекса? Он убил Люси, ты убил его — получается, что вы находитесь на одном уровне?..

— Нет, — ответил Уит после паузы. — У меня нет никаких переживаний по поводу того, что я его убил. И это, честно говоря, не тревожит меня. — Он снова посмотрел куда-то в сторону. — Но Люси… Я… накричал на нее. Я порвал с ней. Наговорил ей жутких вещей.

— После всего, что она сделала, у тебя было вполне объяснимое основание рассвирепеть. Но так злятся только на того, кого любят.

— Это справедливо лишь в том случае, когда ты понимаешь, что у тебя остается шанс извиниться, Кло.

— Она все знала, Уит, и прекрасно понимала, как ты к ней относишься. — Клаудия коснулась руки Уита, и их пальцы сплелись в легком пожатии.

Гуч остановил лодку, бросил якорь и крикнул им, что пришло время ловить рыбу.

— Давайте сначала искупаемся, — предложила Клаудия.

— И ты полезешь в воду? После того как чуть не погибла в море?

— Вода здесь была ни при чем. Не должна же я шарахаться от залива до конца своих дней? — Клаудия встала, сняла футболку и сбросила шорты. На ней был купальник — темно-синий лифчик и узкие трусики.

— Это в полиции выдают такое бикини? — поинтересовался Гуч, усмехнувшись.

Она показала ему средний палец и прыгнула с борта. Затем, вынырнув из воды, Клаудия крикнула:

— Давай, Уит, здесь классно!

Уит, стоявший у поручней, не шевельнулся.

— Уит, прыгай!

Он сбросил рубашку и быстро, «бомбочкой», прыгнул через перила, словно боялся передумать. Всплыв на поверхность, он дал волне бережно подхватить себя и уложить на спину. Клаудия отплыла в сторону, давая ему место.

— Действительно здорово, — с восторгом произнес он.

Она следила за тем, как он погружается и выныривает, снова и снова, и не могла сказать, от чего блестят его глаза, — то ли от воды, то ли от слез.

Они плавали, ловили рыбу. За все это время Гуч произнес не больше двух фраз насчет того, как замечательно поработал его вашингтонский адвокат, сохранивший досье на Гуча чистым. Клаудия говорила с Уитом о бейсболе, о книгах, о возможной поездке в Остин, где они могли бы послушать игру Лайла Ловетта.[37] Жаркий день нагонял сон; зеленовато-синяя вода была освежающе приятной, а высокое небо — серебристо-белесым, словно жемчужина. На обратном пути, когда они уже зашли в бухту, Уит заметил, что Клаудия задремала в кресле. Ему захотелось дотянуться до нее, коснуться ее руки и сказать: «Я знаю, какую боль причинил тебе Бен. Я знаю и удивляюсь, как ты, несмотря на собственные переживания, беспокоишься еще и обо мне. Но со мной все будет в порядке. Пройдет время, и все будет хорошо. Это мой выбор — чтобы со мной все было хорошо».

Однако же Уит ничего такого не сказал. Он просто закрыл глаза и подставил лицо лучам теплого солнца, думая о том, что здесь, на этой лодке, рядом с преданными ему людьми, он обладает тем, что затмевает блеск редких золотых монет и дорогих драгоценных камней. И это даже больше, чем он мог бы когда-либо рассчитывать.

Примечания и благодарности