Большой куш

Хотя Пэтч Гилберт слыл романтиком, любовное гнездышко в недорогой гостинице с оплаченным завтраком, которое было набито всякими вычурными безделушками, явно не соответствовало его вкусу. Но так захотела подруга Гилберта, Туй Лин Тран, и они поехали в Порт-Арансас, несмотря на то что это было не слишком далеко от Порт-Лео. Их поездку вряд ли можно было назвать полноценным путешествием, но Туй считала Порт-Арансас романтическим местом, потому что этот городок находится фактически на острове и, чтобы попасть туда, нужно плыть на небольшом пароме, наблюдая за дельфинами, которые появляются в воде, как только паром отходит от берега. Они прекрасно поужинали и выпили красного вина в итальянском ресторане; затем Пэтч принял таблетку, чтобы завести свой «двигатель», и они нырнули в постель. Однако он не успел даже снять с Туй ее скромный халатик, потому что уже в следующее мгновение стало понятно: при каждом их движении пружины этой по-настоящему антикварной кровати начинают завывать, словно привидения.

— Мы не будем заниматься любовью на этой кровати, Пэтч, — заявила Туй.

— Но я уже принял таблетку, — возразил Пэтч, который в свои семьдесят лет считал, что ни одна эрекция не должна уходить впустую.

— Нет, — упрямо повторила Туй.

— Сейчас понедельник, уже вечер. В гостинице практически никого нет. Никто не услышит нас, мой ангел, — настаивал Пэтч, покусывая ее за мочку уха.

— Нет.

Туй было шестьдесят девять, и она проявила завидное упрямство, чем, конечно, обидела Пэтча. Они поссорились. Поездка в Порт-Арансас была идеей Туй, хотя они приурочили ее ко дню рождения Пэтча, и теперь он переживал, что из-за какого-то скрипа им пришлось изменить свои планы. Они сгоряча быстро оделись, рассчитались за гостиницу и с испорченным настроением вернулись в Порт-Лео, в старый дом Пэтча в Блэк Джек Пойнте. Большую часть пути они напряженно молчали. Было около полуночи, когда Пэтч внезапно решил, что должен немного поухаживать за Туй. Когда они подъехали к его коттеджу, она хотела сразу же идти к себе домой, но он уговорил ее зайти, чтобы помириться и выпить немного вина.

Вся эта перепалка расстроила Туй, но спать ей явно не хотелось, поэтому Пэтч надеялся, что женщина теперь будет более сговорчивой и останется у него на ночь.

— Крошка, когда ты в последний раз гуляла по пляжу поздно ночью? — Пэтч Гилберт налил Туй еще один бокал пино нуар. — Сейчас, глубокой ночью, на берегу так романтично…

Туй улыбнулась.

— Когда-то давно я бежала по берегу в полночь и тащила за собой троих детей. Тогда я молилась об одном, — чтобы нас не подстрелили и чтобы в лодке нашлось местечко для меня и детей. Я покидала Вьетнам, Пэтч, и романтики в этом не было никакой. — Она нагнулась и поцеловала его — целомудренно чмокнула в мокрые от вина губы. — Мне пора идти. Я уже сто лет не ложилась так поздно.

Пэтч почувствовал, что время ускользает от него. Ее поцелуй вдохнул в него трепетную энергию двадцатипятилетнего. По крайней мере, так он чувствовал себя внутри.

— Пойдем со мной на пляж.

— А я думала, что ты уже разучился уговаривать женщин.

— Дорогая, если речь идет о том, чтобы уговаривать тебя…

— Слушай, а ты там, случайно, не глотнул еще одну таблетку?

— Они мне сейчас не нужны.

— Бесстыдник.

— У нас с тобой осталось не так уж много времени, чтобы стыдиться. Послушай, мы просто прогуляемся босиком по песку. — Голос Пэтча стал низким. Он взял бокал с вином у нее из рук и ласково продолжил: — Это так приятно — ощутить прикосновение влажного песка к своей коже.

— Пэтч.

— Детка, — тихо произнес он и нежно, почти робко поцеловал ее.

Во время поцелуя Пэтч чувствовал жгучее желание на грани острой необходимости. Его не оставляла изумленная надежда, какую он не ощущал со времени окончания средней школы, еще до службы в военном флоте, до своих занятий, связанных с продажей сверлильного оборудования, которые продолжались в течение долгих лет, и до того как рак унес жизнь его жены Марты и он остался один. Надежда на то, что его все-таки ожидает десерт, не давала Пэтчу покоя. Он любил Туй, но никогда не отказывался от своей привычки превращать занятие любовью в осторожное завоевание женщины.

— Я уже слишком стара, чтобы кто-нибудь мог называть меня деткой, — сказала Туй.

— Для этого нельзя быть слишком молодым, — ответил Пэтч. — Пойдем. — Он взял ее за обе руки и поднялся. Нежная настойчивость иногда творит чудеса. Через мгновение Туй послушно встала рядом с ним.