Большой кусок мира

— Это не вы здесь ночью копали? — спросила она, указывая на камни. — Кто-то ночью все тут перевернул.

Мужчина внимательно осмотрел место происшествия, нахмурился и подозрительно взглянул на девчонок:

— Выходит, набезобразничали?

— Ну, знаете! — обиделась на такое подозрение Шпулька.

— Я же объясняю, что это не мы, — раздражённо повторила Тереска. — Кто-то другой. Мы на вас думали.

— Значит, ночью кто-то ковырял? — переспросил охранник.

— Вот именно. Неизвестный. И чтобы нас потом не обвиняли.

Некоторое время все трое молча стояли у камней.

— Вы до этого не касайтесь, — неожиданно заявил страж порядка. — Ваше дело — сторона. Ковырял, не ковырял… Вы себе спали, ничего не видели, ничего не слышали. А теперь отчаливайте, будто вас здесь не было.

Он стоял и наблюдал, как страшно удивлённые таким заявлением девчонки отплывают от берега. Позавтракать они так и не успели, но предпочли не настаивать и убраться поскорее с этого странного места. Полученное ими предостережение прозвучало загадочно, а над разгромленным очагом вдруг повеяло тайной.

— Я совсем не понимаю, что он хотел сказать, — заявила Шпулька. — Похоже, он заподозрил, что мы преследуем того, кто выкапывает камни, и советовал бросить это дело. Ты как думаешь?

— Понятия не имею. Может, он был недоволен изменением пейзажа, а может, все-таки решил, что это мы виноваты, и таким образом сделал нам выговор. Я чувствую себя без вины виноватой.

— А я чувствую себя голодной. Завтракать будем?

— Будем. Пристанем где-нибудь и быстренько поедим.

— Тогда давай пристанем прямо здесь. Я вижу землянику. А место для лагеря не годится, значит, никто и не сторожит.

Жуя бутерброды с сыром, подруги без особого успеха пытались разгадать смысл высказывания сторожа. Шпулька вдруг вспомнила таинственный разговор, подслушанный на озере в первую ночь.

— Я совсем не уверена, что там были браконьеры, — забеспокоилась она. — Как-то странно они шептались. И охранник тоже странный. Не нравится мне все это.

Тереска вдруг оживилась. Мысль о том, что вокруг них на озере могли происходить какие-то подозрительные вещи, очень её заинтересовала. Проблема ночёвок сразу отодвинулась на второй план. Немного поразмыслив, она согласилась:

— Ты права. Что-то такое носится в воздухе. Я считаю, этим стоит заняться. Пожалуй, даже и неплохо, что мы не можем сидеть на месте, а вынуждены постоянно двигаться. Так, глядишь, и попадается что-нибудь подозрительное.

— Уж лучше бы попался приличный кемпинг. И магазин. Хлеб кончился, а маргарин на исходе.

— Одно другому не мешает. И пусть все идёт не по плану, мне даже нравится. Вдруг удастся обнаружить что-нибудь интересное и неожиданное!

Шпулька осуждающе посмотрела на подругу.

— Ты совсем чокнулась! Ночевать негде, есть нечего, руки отваливаются, вот-вот сдохнем, а ей подозрительное подавай! Мало тебе неожиданностей? Я считаю, надо поскорее отсюда сматываться!

— А мы как раз сматываемся. По необходимости. А там видно будет. Вдруг удастся сочетать приятное с полезным.

— Интересно, что здесь приятное, — а что — полезное? — недовольно бормотала Шпулька. — Очень мне все это не нравится.

Неоправданный энтузиазм Терески вызывал у неё протест и явную тревогу. В её намерения вовсе не входило обнаруживать что-либо интересное, а уж тем более подозрительное и опасное. Байдарка как раз огибала поросший лесом мыс, как вдруг Шпулька шлёпнула по воде веслом и застыла.

— Ну конечно! — воскликнула она. — Так я и знала! Мыло, щётки и зубная паста остались на траве. Только сейчас спохватилась! И все эта спешка! Что будем делать?

— Только не возвращаться! Ничего не поделаешь, купим новые в этом паршивом Гижицке. Шпулька снова принялась грести.

— Куда этот городишко подевался? И вообще, мы на том озере или нет?

— Вроде да. И движение здесь оживлённее, вон кораблик плывёт. Опять же можно по карте посмотреть.

Супруги Стшалковские, устроив свои дела с гаражом, быстро сориентировались, что на Мазурских озёрах ввели новые строгости, и начали беспокоиться о двух барышнях, подобранных на июльском шоссе и брошенных на произвол судьбы на первом попавшемся берегу.

Оба испытывали некоторые угрызения совести, к тому же девчонки ассоциировались с их собственной дочкой, путешествующей автостопом по Бельгии. Поэтому они решили проверить, как у подружек дела.

К полудню, исследовав Мамры, Стшалковские прошли широкими кругами по Даргину, внимательно всматриваясь во все болтающиеся по озеру байдарки, и выплыли в Кисайно, медленно двигаясь вдоль его западного берега. Хозяин правил рулём, а его жена с помощью бинокля изучала окрестности. Уже издали оба заметили одинокую лодочку, нерешительно двигавшуюся со стороны Добского озера.

— Кажется, две девочки, — сказала пани Стшалковская. — Точно не скажу, подойдём-ка поближе.