Большой ливняк (СИ)

  -- Фархада с семьей сюда вывезем, а потом и родителей. Все, что у меня было, я вложил в это. Другого варианта для спокойной жизни не будет. Запомни это Аня. Пошли в дом. Там все есть и мебель и посуда и белье. Работу я тоже тебе нашел. Главное - никаких контактов и в Туркмении ты никогда не была, языка не знаешь.

  -- Но ведь меня спрашивать будут! - Неуверенно перешагнула темный порог Анна.

  -- Выключатель справа! - Она сразу нашла его, и вспыхнул яркий свет, по крайней мере, он таким показался из темноты. Обыкновенная лампа под колпаком. Шкаф, вешалка, тумбочка, полка для обуви, зеркало. Простые крашеные стены. - А ты из казахстанского города Уральска, а ты там же жила. Веди себя естественно, но никаких подробностей. В холодильнике еда, питье. Я появлюсь неизвестно когда.

  -- А ты разве не останешься... - удивилась Анна.

  -- Да я и вообще не должен был приезжать. Никто не знает что я здесь. Это тоже помни. - Он поцеловал ребенка, ее и резко обернувшись, добавил, - машина здесь останется, - и вышел.

   Она посмотрела ему вслед. Так стремительно он не появлялся и так неожиданно не уходил. Она вспомнила то счастливое время, когда она была беременная Светой, потом родила и они вместе прожили больше года вместе. Конечно, он отлучался из Уральска иногда на неделю, иногда на две. А не наоборот. Гулял, сначала с ней, потом с обоими, ходил в магазин, готовил, убирался. И ребенок при нем всегда по ночам спал спокойно, но как только Сергей, вообще она запуталась и в его именах и в фамилиях, уезжал, девочка спала нервно, словно во сне видела, как тяжело ему приходится. Из-за нее, как она думала, и ему приходилось менять фамилии и имена.

   Анна понимала, что сейчас он никакой не геолог, но лишних вопросов не задавала, он все равно бы не ответил. Геолог так геолог, а мог быть летчиком. Ей то какое дело, кем он работает, главное - какой человек. Хороший, внимательный, заботливый, любящий, но своей женской интуицией она ощущала, что все это только на поверхности, а внутри его какая-то огромная непреходящая боль, чернота, которую он сжал в горошину и закрыл в тайных и крепких подземельях своего сердца.

   Она знала, неизвестно откуда, но знала, что в этой горошине таится огромная разрушительная сила. И что не надо долгими тайными путями пробираться к ней, сбивая увесистые замки со стальных дверей, она знала этот прямой ход, но стремилась о нем не вспоминать, хотя извечно женское любопытство регулярно провоцировало ее это сделать. Разум брал верх над этим, стоит только эту горошину выпустить на поверхность, как ничего не будет.

   Пленка закончится или оборвется и даже в зале не вспыхнет свет, и публика ногами не затопает, требуя продолжения сеанса. Это кино не для всех, это ее собственное кино, иллюзия под названием жизнь. И если ты сам как киномеханик и запустишь после обрыва или остановки свое кино, то это будет уже другой фильм, хотя и опять с тобой же в главной роли. Но тогда снова надо учить текст, вникать в другую, но все равно, твою жизнь.

   Анна привыкла к полуподпольной жизни, поэтому, уложив ребенка, поужинала и познакомилась с хозяйством.

   На большой просторной кухне стояло два холодильника; большой, новый, чуть ли не до потолка "Стинол" и старенький "ЗИЛ". Старый был отключен и использовался как овощехранилище, поэтому даже не был закрыт. Она отвернула его заднюю панель и достала один пластиковый пакет. В нем были документы на дом, инструкции и три пачки сторублевок. В остальные пакеты она не заглядывала - не время.

   Завтра им предстоял большой и сложный день. Дом был оснащен типично по мужски - функционально. Она перенесла нехитрые пожитки из машины. Разложила, развесила и дом сразу стал казаться если еще и не уютным, то обитаемым. Но все равно чтобы он считался обжитым не хватало множества мелких деталей, которые и делают обитаемое место обжитым. Надо было познакомиться с округой, расположением магазинов, различных учреждений, найти удобный путь к морю, она соскучилась по морю, привыкла к Каспию, но Черного моря никогда не видела. Сергей сказал, что до моря чуть больше километра. Она прочитала его инструкции насчет будущей своей работы, переписала для себя все, что необходимо, а его бумаги сожгла. Она знала, что несмотря на сезон и соседи и другие местные жители заметят новые лица и невзначай будут интересоваться и пройдет еще немало времени, пока они все привыкнут друг к другу и будут машинально не замечать если не знакомы или наоборот общаться если успели познакомиться, но так или иначе знать о тебе будут все.