Большой, маленький

ЗАБЛУДИЛАСЬ Его ноги горели от долгого путешествия пешком. Голова гудела, а правую ногу пронизывала резкая боль. Но он стоял перед воротами Эджвуда - в этом не было сомнений. Как только он свернул к громадному дому с множеством выступов и углов, ему больше не потребовалось спрашивать дорогу - он прибыл на место. А как только он подошел поближе к дому, Дэйли Алис показалась ему. Он стоял, пристально глядя на нее, дорожный мешок волочился по земле. Он не ответил на оклик пожилой женщины, стоящей на веранде - он не мог отвести от нее взгляда. - Прелестна, не правда ли? - сказала женщина. Он покраснел. Женщина сидела, держась очень прямо, в кресле и улыбалась ему; перед ней был маленький столик с зеркальной поверхностью. - Я говорю, прелестно,- повторила она немного громче. - Да. - Да... так грациозна. Я рада, что это - первое, что вы увидели, свернув в аллею. Оконные переплеты, правда, новые, но балкон и каменная кладка прежние. Не поднимитесь ли на веранду? Так трудно разговаривать. Он снова бросил быстрый взгляд на балкон, но Алис уже исчезла и перед ним была только причудливая кровля, освещенная солнечными лучами. Он поднялся на веранду. - Я Смоки Барнейбл. - Да, а я Нора Клауд. Садитесь пожалуйста. Она ловко собрала разложенные перед ней карты и убрала их в вельветовую сумочку, которую аккуратно уложила в коробочку для рукоделия. - Это вы,- начал Смоки, садясь в слабо скрипнувшее кресло,поставили мне условия моего прибытия сюда? - О, нет,- ответила женщина.- Я сама только узнала об этом. - Это что, испытание? - Возможно. Я не знаю. Казалось, она была удивлена этим намеком. Из нагрудного кармана, где был приколот носовой платок, она достала коричневую сигарету и закурила, чиркнув спичкой по подошве. На ней было легкое платье из набивной ткани; Смоки подумал, что ему никогда раньше не приходилось видеть такого яркого бирюзового цвета и такого причудливого переплетения листьев, цветов и тоненьких веточек. На некоторое время воцарилось молчание: тетушка Клауд молчала, спокойно улыбаясь, Смоки застыл в ожидании; он недоумевал, почему его не пригласили войти и не представили; он стеснялся капелек пота, стекающих по его шее под воротом рубашки. Он вспомнил, что день был воскресным и, прочистив горло, спросил: - Доктор и миссис Дринквотер, наверное в церкви? - Скорее всего, да.- Она как-то странно реагировала на все, что он говорил, как будто она никогда раньше не имела представления ни о чем. - А вы религиозны? - спросила тетушка Клауд. Он боялся этого вопроса. - Ну...- начал он. - Женщины более склонны к этому, не правда ли? - Наверное. Когда я рос, мы как-то не очень придавали этому значение. - Моя мать и я более набожны, чем мой отец и братья, хотя, наверное, они страдают от этого больше нас. Он не знал, что на это ответить и не мог предположить, будет ли она подробно расспрашивать его или ограничится коротким знакомством. - У моего племянника, доктора Дринквотера, есть животные, которым он уделяет очень много внимания. Он проводит с ними очень много времени. Остальное его не касается. - Он пантеист? - О, нет. Он не так глуп. Он просто не обращает ни на что внимания,- она помахала сигаретой в воздухе.- Кто там? К воротам на велосипеде подъехала женщина в большой разрисованной шляпе. На ней были джинсы и блуза, расцветкой напоминающая платье тетушки Клауд, только более спокойных оттенков. Она неловко слезла с велосипеда и сняла с багажника плетеную корзинку. Когда она сняла с головы шляпу и забросила ее за спину, Смоки узнал миссис Дринквотер. Она подошла и тяжело опустилась на ступеньки. - Клауд,- сказала она,- это был последний раз, когда я советовалась с вами относительно сбора ягод. - Мистер Барнейбл и я,- невозмутимо ответила Клауд,- говорили о религии. - Клауд,- мрачно сказала миссис Дринквотер, потирая лодыжку ноги, обутой в старые тапочки с прорвавшимся пальцем.- Клауд, я заблудилась. - Но твоя корзинка полна ягод. - Я сбилась с пути. А корзинку, черт ее побери, я набрала в течение первых десяти минут. - Ну, в конце концов, ты же здесь. - Но ты не сказала, что я могу заблудиться. - А ты меня и не спрашивала. Обе замолчали. Клауд курила. Миссис Дринквотер задумчиво потирала лодыжки. Смоки, с которым миссис Дринквотер не только не поздоровалась, но даже не заметила его присутствия, удивился, почему Клауд так ответила. - Что касается религии,- заметила миссис Дринквотер,- спроси Оберона. - Посмотрим. Он неверующий человек,- и обращаясь к Смоки, Клауд добавила,- это мой старший брат. - Он все о чем-то думает,- сказала миссис Дринквотер. - Да,- задумчиво повторила Клауд,- да. А впрочем, вы сами увидите. - А вы верите в бога? - спросила Смоки миссис Дринквотер. - Нет,- ответила за него Клауд. - В детстве я не уделял много времени религии,- сказал Смоки и усмехнулся.- Думаю, что я политеист. - Что? - удивилась миссис Дринквотер. - Пантеон. Я получил классическое образование. - у, с чего-то надо начинать,- отозвалась она, выбирая листики и маленькие веточки из корзинки с ягодами.- Это почти последняя грязная работа. Завтра наступит середина лета. - Мой брат Август,- сказала Клауд,- дедушка Алис, был немного набожным. Он уехал. В неизвестные края. - Он миссионер? - спросил Смоки. - Может быть, и так,- ответила Клауд. Казалось, эта мысль поразила ее. - Наверное, они уже оделись,- сказала миссис Дринквотер,- думаю, что мы можем войти.