Большой, маленький

ПОДАРОК, КОТОРЫЙ ОНИ ДОЛЖНЫ ПОЛУЧИТЬ Когда Смоки вернулся, Алис сидела на кровати, ожидая его /так же, как она встретила Софи/, прислонившись к подушкам, как восточная принцесса, покуривая коричневую сигарету тетушки Клауд, как она всегда делала, когда чувствовала свое превосходство. - Ну,- величественно произнесла она,- давай определимся. Испытывая удушье от замешательства /сконфуженный до глубины души, так как он думал, что был очень осторожен и кроме того, они говорили, что это всегда возможно, а теперь?/, Смоки ходил по комнате, беря в руки разные мелкие предметы и внимательно изучая их6 а потом снова клал на место. - Я никогда не ожидал, что так получится,- сказал он наконец. - Ну, я считаю, что это всегда неожиданность. Она наблюдала, как Смоки ходил по комнате, время от времени подходя к окну, чтобы взглянуть украдкой сквозь занавески на отблеск луны на снегу; он был похож на идиота, который ищет себе убежище. - Ты не хочешь рассказать мне, что случилось? Он отошел от окна, его плечи были опущены, как от непомерной тяжести. Он так долго боялся этого разоблачения. - Прежде всего это моя ошибка,- сказал он,- и тебе не следует обвинять Софи. - Да? - Я... я силой овладел ею. Я хочу сказать, что мне давно хотелось... ну... ну как бы это сказать... я... - Ну-ну. Хорошо, оборванцы, покажите себя, подумал Смоки; с вами все кончено. Со мной. Он откашлялся и подергивая себя за бородку, рассказал все, или почти все. Алис слушала, дымя сигаретой. Она пыталась дымом заглушить сладковатый вкус великодушия, которое комком стояло в горле. Она знала, что не должна улыбаться, пока Смоки говорил, но она чувствовала к нему такое расположение, ей так хотелось обнять его, поцеловать - таким мужественным и честным он был, что наконец она сказала: - Хватит бегать по комнате. Подойди и сядь. Он устроился на самом краешке кровати, заняв как можно меньше места на супружеском ложе, которое он предал. - Это было всего один-два раза,- сказал он.- Я не думал... - Три раза,- уточнила она,- с половиной. Он страшно покраснел. Она надеялась, что через некоторое время он сможет посмотреть на нее и увидит, что она улыбается. - Ну, ведь ты знаешь, что в мире это случалось уже не раз,- сказала она. Он не поднимал глаз. Конечно, он думал, что возможно, так и было. - Я обещал, что позабочусь об этом... Будь уверена, я так и сделал. - Конечно. И это правильно. - Но как же так. Я клянусь, Алис, это так. - Не говори так,- сказала Алис,- никогда нельзя быть уверенным. - Я говорю тебе, нет. - Ну, ладно, в доме найдется еще одна комната. - О нет. - Мне очень жаль. - Я заслужил этого. Мягко, как бы не желая вмешиваться в его самоуничижение и раскаяние, она прижала к себе его руку и переплела его пальцы со своими. После мучительно долгой паузы он повернулся и посмотрел на нее. Она улыбалась. - Какой же ты болван,- сказала Алис. В ее карих глазах, темных, как бутылочное стекло, он увидел свое отражение. Что происходило? Под ее пристальным взглядом началось что-то совершенно неожиданное: суета, разрозненные части того, что составляло его сущность, объединились.- Ты настоящий болван,- повторила она, и он почувствовал себя не способным ни к чему эмбрионом. - Послушай, Алис,- начал он, но она подняла руку и закрыла ему рот, как бы не желая, чтобы вышло то, что она вложила в него. - Не говори ничего. Это было удивительно. Она снова сделала с ним это; впервые это произошло с ним давным-давно в библиотеке Джорджа Мауса - она вроде бы создала его, только тогда она создала его из ничего, а теперь из лжи и вымысла. Он покрылся холодным потом от ужаса: что если в своей глупости он зашел так далеко, что может потерять ее? Что если он уже потерял ее? Что он тогда будет делать? - Смоки,- сказала она,- не надо, Смоки. Послушай. Я хочу сказать о ребенке. - Да. - Как ты думаешь, это будет мальчик или девочка? - Алис!.. Она всегда надеялась и почти всегда верила, что существовал какой-то подарок, который они должны получить, и что в свое время они получат его. Она даже думала, что когда это время подойдет, она узнает об этом. И вот это случилось.