Большой, маленький

Все собрались внизу со своими письмами и высокими бокалами, наполненными сладким ромом со взбитыми яйцами. Доктор держал свое послание свернутым, как настоящее письмо и обратная сторона его была испещрена точками и запятыми; мать достала свое письмо из коричневой сумочки и оно напоминало список покупок в магазине. Огонь в камине поглотил все их послания, правда, отказавшись поначалу принять письмо Лили, которая с пронзительным криком попыталась бросить свой листок прямо в «рот огню»; лишь когда она подросла и стала поумнее, она поняла, что нельзя бросить листок бумаги в центр пламени. Тэси, как всегда настаивала, чтобы они вышли посмотреть, как дым передаст их пожелания Санта Клаусу. Смоки взял ее за руки и посадил себе на плечи. Они вышли на заснеженное крыльцо и смотрели, как улетает дым из трубы и тают снежинки, встретившиеся на его пути.

Когда Санта получил эти послания, он зацепил за уши дужки очков и пальцем прижал их к переносице. Что они хотели от него на этот раз? Короткоствольное ружье, медвежонка, сапожки, несколько совершенно бесполезных безделушек: ну, хорошо. Но насчет остального… Он даже не представлял, до чего еще могут додуматься люди. Но уже было поздно; если он и разочарует их завтра, то это будет не в первый раз. Он снял с вешалки свою меховую шапку и надел перчатки. Уже утомленный, хотя его путешествие еще не началось, он вышел на искрящуюся арктическую равнину, над которой сияли миллиарды звезд и казалось, от них исходил хрустальный звон; зазвенели колокольчики в упряжи северных оленей, когда при его приближении они подняли увенчанные тяжелыми рогами головы; зазвенела под его шагами вечная мерзлота.

В ДОМЕ ВСЕМ ХВАТИТ МЕСТА

Вскоре после рождества Софи стала чувствовать себя так, будто ее спеленали, а потом развернули и развязали как-то совершенно неправильно, у нее появились головокружения и она сначала даже не подозревала о причине этого, а когда она поняла, в чем дело, в ней пробудился страх, интерес и она почувствовала даже некоторый комфорт; это было похоже на новый сладкий сон, правда ожидаемый. Ожидаемый! Да, это подходящее слово.

Ее отец потерял дар речи, когда случайно узнал о положении Софи, но будучи отцом, он ощутил некую торжественность случившегося и не опустился до осуждения дочери и у него не возникло вопроса: что теперь будет — он содрогнулся при мысли о том, что могло случиться, если бы кому-нибудь пришла в голову такая мысль, когда он сам был еще в чреве Эми Медоуз.

— Ну, что же, в доме всем хватит места, — сказала мать, вытирая слезы. — Ты не первая, и не последняя.

Как и все остальные, она поинтересовалась, кто же был отцом, но Софи не говорила или, опустив глаза, шепотом отвечала, что никогда не скажет. Тайну раскрыл случай. Первой, кому она открыла свою новость и свой секрет /или одной из первых/ была Дэйли Алис.

— Это Смоки, — сказала Софи.

— О Софи, — вздрогнула Алис, — нет. Нет, Софи.

— Да, — стояла на своем Софи с вызывающим видом держась за ручку двери комнаты Алис, не выказывая желания войти.

— Я не верю в это, он не мог.

— Ну, как хочешь, — сказала Софи, — тебе лучше смириться с этим, потому что это неизбежно.

Что-то в лице Софи, может быть, ужас и невозможность того, что она сказала, заставило Алис усомниться.

— Софи, — мягко сказала она, после того, как они долго молча смотрели друг на друга, — ты не спишь?

— Нет.

Это было раннее утро; Софи была в своей ночной рубашке; час назад Смоки, почесываясь, вылез из теплой постели, чтобы идти в школу. Софи разбудила Алис — это было так необычно, что в первый момент Алис надеялась… Она откинулась на подушки и закрыла глаза, но больше не смогла уснуть.

— Разве тебе это никогда не приходило в голову? — спросила Софи. — Ты никогда не думала об этом?

— Да, я подозревала. — Она прикрыла глаза рукой. — Конечно, я что— то подозревала.

Софи говорила все это с таким видом, что казалось, она будет очень расстроена, если Алис скажет, что она ни о чем не догадывалась. Алис села в постели, ее охватило внезапное чувство ярости.

— Но чтобы такое… Я имею в виду вас двоих! Как ты могла быть такой глупой?

— Я думаю, мы поддались чувствам, — ровным голосом ответила Софи, — ты знаешь, как это бывает.

Но под гневным взглядом Алис мужество остановило ее и она опустила глаза. Алис заставила себя подняться и сесть.

— Может быть, ты войдешь в комнату? — сказала она. — Я не собираюсь бить тебя или что-нибудь в этом роде.

Софи все еще стояла в дверях, слегка растерянная, немного разозленная; она была похожа на Лили, когда та что-нибудь нашкодит и боится, что ее накажут или побьют. Алис нетерпеливо махнула рукой, приглашая сестру войти. Софи, тяжело ступая своими большими ногами, прошла по полу и когда она взобралась на высокую кровать, на ее лице промелькнула странная стыдливая улыбка; под ее легким фланелевым халатом Алис ощутила ее наготу. Это заставило ее вспомнить далекие годы детства.

— Смоки знает? — холодно спросила она.

— Да, — ответила Софи, — я сказала ему первому.