Большой, маленький

— Что вы об этом думаете? — вступил а разговор третий, обращаясь к Хоксквилл. — Каковы ваши впечатления?

Она переплела пальцы рук, чем стала похожа на Шерлока Холмса.

— Он не тот, за кого себя выдает, — сказала она сухим педантичным голосом, похожим на высохший листок. — Он не слишком умен, хотя и умнее, чем выглядит в телевизионных программах. Его энтузиазм наследственный, но я не могу избавиться от мысли, что он недолговечен. У него есть пять планет в созвездии Скорпиона, так же, как и у Мартина Лютера. Его любимый цвет — зеленый, цвет покрытия бильярдного стола. У него большие, влажные карие глаза, как у коровы. Его голос усиливается при помощи миниатюрных приборчиков, спрятанных в складках его одежды; все это страшно дорого, но не очень годится. Он носит высокие, почти до колен, ботинки.

Ее слушали с увлечением.

— Какой у него характер? — спросил один.

— Отвратительный.

— А его манеры?

— Ну…

— Он честолюбив?

Она не смогла сразу ответить на этот вопрос, хотя именно на этот вопрос могущественные банкиры и председатели коллегий и департаментов, полномочные представители бюрократии и отставные генералы, хотели получить ответ. Как тайные стражи обидчивого, своенравного, стареющего мира, находящегося в постоянных тисках социальной и экономической депрессии они были невероятно чувствительны к любому выдающемуся человеку, будь то проповедник или солдат, путешественник, мыслитель или убийца. Хоксквилл хорошо понимала, что ее мнение может привести к тому, что многие не поддержат его.

— Его не интересует пост президента, — сказала она.

Один из членов клуба неопределенно хмыкнул и это могло означать: если так, то у него не может быть и других устремлений, которые могли бы вызвать у нас тревогу; а если нет, то все равно он беспомощен, так как постоянный успех призрачного президентства — это исключительно заслуга всего клуба, что бы не думали президенты и члены клуба. Люди сдержано зашумели.

— Трудно сказать наверняка, — промолвила Ариэль. — С одной стороны его самонадеянность кажется смешной, а его цели настолько грандиозны, что их невозможно выполнить. Но с другой стороны… Его частые и настойчивые требования, например, похоже намекают на какие— то секреты, которые «были на картах». И все-таки я думаю, что в его словах есть доля истины, что о нем говорили карты, несколько карт, я только не знаю, какие именно.