Большой марш (сборник)

Они вернулись в кафе, мимо которого проходили на пути в «Приморскую». В нем по-прежнему было почти безлюдно, только за двумя или тремя столиками в разных концах зала сидели посетители, остальные столы сверкали идеальной полировкой, манили уютом темно-красных кресел, стоящих в строгом, четком равнении, чинном порядке.

– Что возьмем? – спросил Коровин.

– Я бы хотела только чашку бульона и какой-нибудь пирожок. Или булочку. Слоеную.

– Ты совсем перестала есть, – недовольно заметил ей Коровин. – А в твоем положении нужно как раз наоборот.

– Не хочется…

– Надо через не хочется. Посмотри, как у тебя обтянулось в последнее время лицо.

– Это из-за той простуды. Но уже все прошло.

– И до простуды ты была такой же.

– Ничего, все наладится. Мне надо просто отдохнуть, отоспаться.

– Так только бульон?

– И пирожок. Или слоенку.

– Ну, а меня бульоном не накормить.

– Ты спроси что-нибудь мясное. Может, здесь пельмени есть. Ты ведь их любишь.

Пельмени действительно нашлись в меню. Коровин попросил положить в одну тарелку две порции, взял себе большую чашку кофе. А Наташе – как она просила: бульон со слоенкой.

Кафе было без официантов, Коровин сам принес все на подносе на столик.

Они совсем не спешили, но все же их обед занял не больше двадцати минут. Да, в этом было истинное наслаждение: отдыхая всем телом, сидеть в покойном кресле, мелкими глотками пить крепкий до горечи кофе, смотреть за окно, мимо которого проходили гуляющие по набережной, на сине-зеленую полоску моря, по которой с маленьким белым буруном, кипевшим у форштевня, возвращался в порт прогулочный катерок, может быть тот самый, который они видели с полчаса назад уходившим в морской простор. Коровин уже и не помнил, когда он сидел в последний раз за обедом вот так покойно, не жалея, что непроизводительно, бездельно уходят минуты. Когда-то давно, может быть, это у него и было, но он уже забыл о таких временах своей жизни, а последние десять лет он знал только одно: беспредельная загруженность, гонка, гонка и гонка… Чтобы не тратить даром времени, он даже не приходил домой обедать, бежал в какую-нибудь столовую поближе к мастерской, хватал, что подвернется, что есть в наличии, лишь бы побыстрей разделаться с обеденной процедурой, набить чем-нибудь голодный желудок. Случалось, что и на столовую не хотелось тратить пятнадцати минут, так они бывали для него драгоценны. Тогда он ограничивался сухомяткой: чебуреками с уличного лотка, просто куском хлеба с чаем, согретым тут же, в мастерской, рядом с мольбертом и подрамниками, на электрической плитке. До добра такой режим, известно, не доводит. Коровин скоро нажил себе повышенную кислотность, хронический гастрит, частые боли в желудке, изжогу, такую резкую и мучительную, что приходилось ложками глотать соду, чтобы притушить жгущий изнутри огонь…

– Так где квартирное бюро? – спросила Наташа, когда они вышли на набережную.

– Напротив морского вокзала – если я правильно запомнил.

Бюро действительно оказалось там: небольшой, стеклянный на три стороны павильончик. Внутри сидела женщина в меховой шубе, шерстяном платке, читала толстую книгу.

– Здравствуйте. Интересно? – сказал Коровин, наклоняясь к окошку.

– Не очень, – ответила женщина. – Вот до этого я читала, не помню уже названия, так та книга – ну, прямо не оторваться. До самого конца не понять, кто шпион. А эта – так… Говорят, говорят… Просто надо чем-то время занять, вот и читаю. Зачем только такие книги пишут! Этот, про которого написано, совсем ненормальный какой-то, то все полеживал, а потом влюбился. Она к нему вроде тоже с чувствами, не прочь замуж, а он все вокруг да около, а жениться не зовет…

– Как его – Илья Ильич? – спросил Коровин.

– Вы читали? – оживилась женщина. – Ну что, женится он на ней или не женится?

– Вам же совсем неинтересно станет, если скажу.

– Почему, если женится – я дочитаю.

– Женится, – сказал Коровин. – Только другой. Прям из-под носа вырвет.

– Да неужто! – ахнула женщина. – А кто же это? Вроде никого и нет, чтоб мог такое учудить.

– Есть, есть, только внимательно читайте…

Дальнейший их разговор выглядел так:

– Вам, конечно, как всем, хочется, чтоб поближе к морю и чтоб полные удобства, комфорт?

– Само собой разумеется.

– Где ж его вам взять, комфорт! Люди, что пускают приезжающих, в основном из старых домов. Какие там удобства! Комнаты, верно, отдельные, хозяева разрешают пользоваться своей кухней, газом, холодильником, ну, а остальные удобства, как говорится, во дворе… Вот я могу дать вам один адресок… – женщина открыла и полистала толстую исписанную тетрадь. – Может, вас это устроит: комната большая, двадцать пять метров, хоть пляши, светлая. Но ходить – через хозяев. Их двое, старик и старушка. Люди тихие, больные, большей частью все лежат, вы их даже замечать не будете. Третья остановка троллейбуса отсюда, в районе городской автостанции. Устроит?

– Извините, не устроит. Нам хотелось бы, чтоб совсем отдельно.

– Такое только летом бывает. Тогда хозяева в сарайчики переселяются, времянки, а сейчас в сарайчиках жить нельзя, холодно.