Большой марш (сборник)

Вопреки Наташиным ожиданиям и ожиданиям врачей, все развивалось у нее благополучно, все ежемесячные анализы неизменно оказывались нормальными. Единственное, что нарушало ее состояние, это слабость, быстрая утомляемость ото всего – ходьбы, движений, городского шума, даже чтения и разговоров. Но врачи утверждали, что тревожиться из-за этого нечего, в Наташином возрасте такое случается, особенно в первом периоде беременности, а потом она привыкнет, освоится – и к концу будет чувствовать себя гораздо лучше. Нужны витамины, больше свежего воздуха. Неплохо было бы просто отдохнуть в какой-нибудь другой обстановке, отключиться от работы, всех домашних дел, забот. Не столько физический, сколько душевный покой – вот то самое для нее важное, что можно посоветовать, пожелать…

Губы у Наташи были сухи.

– Ты все-таки умучалась… – сказал Коровин, прижимаясь щекой к ее щеке. – Хочешь пить? Принести минеральной?

– Не надо, тут же есть вода… Ты лучше сходи поскорей за вещами, так хочется залезть в халат, тапочки… Ноги в сапогах просто горят…

– Хорошо. А ты пока полежи. Сосни хоть полчасика, это тебя освежит.

– Да, лягу… – согласилась Наташа. – Все-таки я дохлая курица… Может быть, и посплю. Тогда давай так: ты особенно не спеши с чемоданами, а я подремлю. А придешь – сделаем чай. Сыр и полбатона у нас в чемоданах есть, кажется, я и пачку индийского чая положила. Конфет немного тоже есть. Этого вполне хватит.

– Можем пойти в ресторан, поужинаем по-настоящему.

– Сегодня не надо. Все-таки это очень утомительно – такая дорога. Я в три проснулась, и больше уже не спалось, все ждала, когда зазвонит будильник. Самолет так трясло, такая в нем духота… Ну, иди. Спасибо тебе, – она поцеловала Коровина в щеку.

– За что – спасибо? – удивился он.

– Не знаю. Почему-то хочется тебя благодарить. За все. За то, что ты такой. За то, что ты есть у меня…

– Господи, наконец-то ты стала меня ценить!

– Почему – наконец? Это было и раньше.

– Что-то я этого не замечал и не чувствовал.

– А если бы не так – разве я была бы с тобой все эти двадцать лет? Что-то же меня удерживало.

– Что же?

– Ладно, иди…

– Хорошо, иду.

3

Оставшись одна, в тишине квартиры, Наташа повесила на вешалку свое тонкое, почти невесомое, сухо шуршащее нейлоновое пальто, распустила на сапогах с подкладкой из искусственного меха молнии, с отрадным чувством облегчения сбросила их с ног и в одних чулках, с удовольствием воспринимая ступнями прохладу пола, прошла в ванную, помыла руки. Ей давно хотелось это сделать, у нее была привычка в течение дня несколько раз подходить к крану, ополаскивать руки в струе воды, просто для свежести, и обязательно – приходя с улицы в дом, даже если она все время была в перчатках и ни за что не бралась, и сейчас несвежесть рук неприятно ее томила ощущением, похожим на зуд.

Откинув одеяло на одной из кроватей, она стала расстегивать на себе кофточку, чтобы раздеться и прилечь, но ей показалось, что внутри ее произошло какое-то движение, и она замерла, прислушиваясь, снова, как уже бесчисленное число раз, удивленная чудом, что в ней присутствует самостоятельная жизнь, которая с каждым днем, с каждой неделей все явственнее заявляет о себе.