Большой ментовский переполох

– Так мы бы тебя быстро научили. Хочешь, в воскресенье сходим на стадион, возьмем напрокат коньки и я с тобой позанимаюсь? – предложил всегда готовый оказать помощь ближнему Федя.

– Лучше не надо, потому что у меня патологическая боязнь коньков. Не будем усугублять и без того серьезную болезнь, – сделал Санек трагическое лицо и при этом улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба. – Хорошо, что Садюкин не заставляет нас на коньках кататься, а то мне туго пришлось бы.

Дирол и не подозревал, что Фрол Петрович, который в это время вывернул из-за угла учебного корпуса, все слышал и мотал на ус.

– Вот теперь-то я знаю, как тебе, Зубоскалин, отомстить, – себе под нос пробормотал физрук и, злорадно усмехнувшись, заспешил прочь.

Мочилов уже ждал курсантов в учительской. Когда те заявились и выстроились перед преподавателем, Мочилов начал свою речь:

– Курсанты, сегодня ко мне обратился с просьбой начальник Зюзюкинского отделения милиции уже известный вам полковник Стеблов.

– С какой просьбой? – не преминул вставить вопрос любопытный Дирол.

– Курсант Зубоскалин, не перебивайте преподавателя, – строго глянул на него Мочилов, и Санек виновато потупился. А Глеб Ефимович продолжал: – Нужно расследовать одно очень странное преступление, а именно убийство некоего гражданина Мартышкина. После занятий вы немедленно отправитесь в отделение, дабы получить от полковника Стеблова более точные сведения об этом преступлении, а также указания о возможных поисках убийцы. Все поняли?

– А почему они сами не могут расследовать? – разумно поинтересовался Веня.

– Вот у полковника и спросите, – отрезал Мочилов и махнул рукой, отпуская курсантов.

* * *

Стекольщики пока не пришли. Время уже близилось к обеду, а отделение милиции продолжало вымерзать вместе со всем личным составом. В коридорах было пусто, потому что все сотрудники, запершись в своих кабинетах и включив обогреватели, пытались хоть как-то согреться. Некоторые, особо смышленые, избрали способ согревания получше. Например, у Чаелюбова, вопреки его фамилии, в чайнике был вовсе не чай, а водка, которую капитан периодически подливал себе в чашку. Дежурный Васюков то и дело нырял под стол, прикладываясь к бутылочке с самогоном, конфискованным этим утром у одного пьяницы, которого задержали милиционеры в соседнем квартале.

Стеблов про все это знал, но упрекнуть своих подчиненных не мог, так как понимал, что в обстановке медленного, но верного оледенения продуктивно работать ну никак нельзя. Правда, накачавшись спиртным, работать тоже нельзя, но зато в этом случае исчезала опасность смертельного переохлаждения. «Лучше пьяный милиционер, но живой, чем трезвый, но мертвый», – сделал мудрый вывод полковник, поднялся из-за стола, открыл железный сейф, разместившийся в углу кабинета, достал оттуда презентованную ему неким благодарным милиции за хорошую работу гражданином бутылку коньяка и вернулся на место.

Он не спеша открыл бутылку, налил немного себе в чашку и с наслаждением отхлебнул. Через секунду он почувствовал, как в животе начало разливаться вожделенное тепло. Залпом допив содержимое чашки, Василий Наумович довольно крякнул и налил еще, на этот раз вдвое увеличив порцию.

В общем, через полчаса бутылка опустела, а полковник Стеблов, согревшись, скинул шапку, перчатки, куртку, которые до сих пор снимать не рисковал из-за опасности замерзнуть прямо на рабочем месте, подпер щеку ладонью и тихонько затянул свою любимую «Наша служба и опасна, и трудна...».

* * *

Едва курсанты вошли в отделение милиции, как сразу почувствовали неладное. Здесь было так же холодно, как и на улице, а может, и еще холоднее. Дежурного при входе не оказалось, а потому ребята в нерешительности остановились, не зная, кому доложить о своем приходе.

– Странно, что никого не видно, рабочий день все-таки, – покрутив головой по сторонам, сказал Веня.

– Может, у них еще обед не кончился, – предположил Федя, и тут из-под стола дежурного послышалось какое-то мычание.

– Что это? – насторожился Леха. – Кажется, я слышал звук из-под стола. – И он уже хотел было посмотреть на мычащее существо, но близнецы его остановили.

– Я знаю, что это, – сказал Антон. – На отделение напали террористы, взяли всех в заложники, а дежурного связали и запихали под стол. Я в одном американском кино такое видел. К тому же, заметили разбитые окна? Наверняка это террористы сделали.

– Глупости, – отказался от этой версии Веня. – У нас не Америка, нашего милиционера так просто не возьмешь.

– Врагу не сдае-ется наш го-ордый «Варяг»... – завыла под столом «жертва террористов», как будто подтверждая слова Кулапудова.

– Ну, что я говорил, – победно глянул на сокурсников Кулапудов, сделал шаг, осторожно заглянул под стол и протянул: – О-о, да тут дело еще покруче нападения террористов обстоит. Эй, товарищ, – позвал он, – вы не подскажете, где тут кабинет полковника Стеблова? Он нас вызывал.

Пьяный Васюков, а это был именно он, на секунду оторвался от почти опорожненной бутылки с самогоном, поднял замутненные глаза на склонившегося над ним Веню и глубокомысленно изрек: