Большой мир. Книга 2

Теперь моим любимым оружием стали соколы-молний, поэтому я сразу же сотворил три структуры, и они понеслись на врага. И если бы я бился простым мечом или прямо летящими чарами, мне пришлось бы несладко, ведь сколопендра имела крепкий панцирь на спине. Но живые структуры действовали иначе. Как только я подумал о защите твари, соколы рванули к ее лапам, начав терзать их когтями, клевать и бить током по незащищенным местам. Зверюга завизжала высоким и разрывающим барабанные перепонки звуком. Мана начала улетать с чудовищной скоростью, ведь структуры с каждой произведенной атакой теряли часть себя.

Я схватил покрепче полуторник и начал выискивать возможность попасть по незащищенной части морды, что было непросто, ибо тварь вертелась похлеще того змея. Герион подключился. Он умело отскакивал и нападал, отлично вписавшись в мой ритм и обстановку в целом.

Наконец соколы добрались до внутренностей сколопендры, и по всему ее телу прокатился мощный разряд. Тварь задергалась, пыталась уползти, но куда уж там, когда в твоем теле поселились три живые структуры.

Монстр пал, а мы упали. Потные, уставшие. Как я и говорил, убивать разумных проще. Даже у менее опасных тварей шкура плотнее, а кости крепче. Не зря некоторые части таких вот экземпляров за милую душу расхватывают оружейники и бронники, создавая уникальные и дорогие вещички.

— Фуф, серьезно, это было так просто… — пробормотал Герион, рассматривая мерзкий труп. — Только я понять не могу, откуда у тебя такие чары? Никогда не видел ничего подобного. Вот бы у нас все служили с такими способностями, тогда наш аванпост не пал бы…

Повезло, что этот парень не разбирается в магии, ибо знающий сразу же задался бы вопросом, каким образом я налепил на него оболочку маны. А так, можно и соколов живых выдать за что-то обыденное. Конечно, в этом месте мне ничего не грозит, пусть хоть во все горло вопит, что нашел Дикого, но все же лучше, пока он во мне не сомневается.

Я спросил, по большей части, чтобы поддержать разговор, чем из-за реального сочувствия:

— У тебя там остались друзья?

— Не то, чтобы прям друзья, — грустно сказал Герион. — Но хорошие соратники были. Друзья погибли почти год назад на раскопках. Пару недель назад я хорошенько помянул их, вот и проштрафился.

— Ясно, сочувствую, Герион, я знаю, что такое — терять дорогих людей.

— Благодарю, — кивнул он и пнул мерзкий труп. Я, честно говоря, даже смотреть на эту гадость не хотел. Хватило того, что пришлось отмываться от брызг зеленой жижи, что заменяла ей кровь. — Да уж, ее панцирь можно было бы неплохо продать.

Тратить время в странном оазисе больше было нельзя, ведь воровка двигалась с большой скоростью, как сама, так и на моей кошке. Не представляю, каким образом она заставила Сеару пойти за ней, ведь кошка определенно привязана ко мне и не бросала даже в смертельной опасности, но я определенно должен ее вернуть. А еще, у меня было нехорошее предчувствие насчет всей этой истории с са-аргами. Тэна что-то ищет или целенаправленно куда-то идет, и это не связано с побегом из Титану. Раз уж я оказался в такой заднице, нужно потратить время на что-то определенное, а не бессмысленно скитаться.

Мы двигались в сторону огромных обломков ног, которые становились все более похожими на реальную часть гигантской структуры. Герион без умолку рассказывал о солдатских буднях и как ребятам обидно, что так мало магов идут служить своему королевству. Восхищался инициативой короля о принудительном наборе всех Желтых магов и выше. Я о таком даже не слышал и очень сомневался, что подобное может прокатить, ведь тогда ряды Гильдии и других организаций опустеют, а такого никто не допустит.

Мы шагали весь день без остановки. Пейзажи вокруг копировали друг друга до безумия точно: камни, земля, изредка серая пыль или песок, редкие голые деревья, сухие кусты. Часто натыкались на высохшие кости, скелеты непонятных тварей, которых Герион тем не менее узнавал. Над головой частенько кричали и проносились серые точки, от которых хотелось спрятаться под укрытие, ведь дикие виверны и прочие летуны с легкостью могли принять нас за доступную еду.

К своему стыду я быстро выдыхался под палящим солнцем и быстро опустошил свой бурдюк с водой, в то время, когда у Гериона было больше половины. Несколько раз пришлось отбиваться от небольшой группы шаннги, осмелившихся опробовать нас на зуб, но мои соколы отлично справлялись. Чего-то крупнее рагиса* и сколопендры нам не встретилось, чему мы оба были невероятно рады.

(*рагис — похож на вымершего титанобоа — самого крупного доисторического питона).

Черт, да я серьезно поднялся в магии, ведь встреть я этих тварей с моими сорока ферами, пришлось бы просто убегать. Жаль только — нет сейчас времени на то, чтобы забрать последний фер и сорвать замок четвертой ступени. Сейчас мне нельзя оставаться без маны, а на первых порах, уверен, Сосуд мне ничего не отдаст, ну, или почти ничего. Но более насыщенная мана не изменит прожорливость структур. Затраты уменьшатся, но недостаточно, чтобы чувствовать себя уверенно.