Большой мир. Книга 2

Снова делаю выпад, он парирует, и я отвожу меч в сторону, открываясь. Фойре, очевидно, ловит этот момент и проводит такую же атаку. Его клинок сталкивается с металлом Второй Кожи на груди, мерзко проехавшись по ушам скрежетом, а я смачно впечатываю кулаком по его носу. Он откидывается назад, и мой лоб повторяет за кулаком.

Фойре оступается, мотнув головой, два ветряных ножа разлетаются, выстреливая в то место, где я только что стоял, и он хлопается на пол. Мгновенно подбегаю и несколько раз опускаю ботинок на его лицо, с хрустом и чавканьем превращая его в плоскость.

Обычный щит любого уровня бесполезен против тела и простой одежды.

Когда он перестал дергаться, я поднял двуручник и пробил ему грудь в районе сердца.

Секунду спустя топот ног донесся до ушей, и в комнату ворвалась женщина, увидела картину и бросилась на меня с кинжалами, выпустив перед собой вытянутую, будто короткое копье, молнию.

Щит пожирает структуру, затратив пятнадцать фер, и я умудряюсь отбить серию ударов убийцы. Понимаю, что не успеваю за ней и мне точно конец.

Наваливаюсь на нее, теряю еще двадцать фер от столкновения с клинками, и мы падаем на пол. Плечо прожигает острая боль от вошедшего в него металла. Без промедления хватаю ее за шею и сдавливаю гортань что есть сил. Хрустнуло.

Я скатился с тела, и потолок сразу же поймал копье-молнию. Жива, дергается, хрипит. Подобрал ее же кинжал и пробил еще одну грудь за неполную минуту.

Отдышался, быстро обшарил карманы обоих. Есть. Алмид, три хилфа. Еще бы, ребята на вивернах да без поддержки? Вряд ли.

Впитал два камня и почувствовал, как емкость сосуда мгновенно пополнилась на тридцать фер. Когда впервые использовал алмид, очень удивился, каким хрупким он становится после полного опустошения, буквально рассыпается, хотя так похож на Земной неграненый алмаз.

С хилфами не спешил, лучше боль в плече, чем полусонное состояние. Вместо этого, оторвал кусок рубахи и наспех перетянул рану, продев ткань через подмышку.

Если в зале были все, тогда внизу осталось еще трое. Азиат — точно Желтый маг, а вот тот, который пожал плечами на немой вопрос фойре, может оказаться темной лошадкой. Нужно разделить их.

Я открыл окно, осмотрел карниз и куда прыгать. Затем вышел в коридор и громко крикнул:

— Эй, я здесь немного убил троих и даже не знаю, что теперь делать! Может вас тоже убить?

Спустя секунд десять пара ног застучала по лестнице, я вылез в окно и дождался гостей. Азиат первым заметил меня и атаковал льдом, успев задеть холодом мои волосы, когда я спрыгнул. Мне удалось спрятаться за углом здания, прежде чем тощий, с острым взглядом мужчина выглянул в окно, высматривая меня.

— Кто бы ты ни был, ты заплатишь за моих людей, — крикнул он громко, но спокойно. Я уже не смотрел, а открывал двери в главный зал, где все еще были мои знакомцы.

Увидел ту же картину, что и перед тем, как побежать наверх, и молча схватив девочку с матерью, потащил их наружу. Милену пришлось буквально отрывать от тела мужа, а ее дочь просто бездумно следовала, будто кукла. Грендар поспешил за нами, не издав ни звука.

Удачно, что те двое не догадались использовать заложников. То ли не поверили моему заявлению, то ли просто идиоты. Заложники, это всегда 50 % к победе в бою с такими, как я.

Забежал в зверинец, и когда открыл дверь комнатки Сеары, на меня уже смотрели дикие, зеленые глаза. Во тьме они горели, как фонари.

— Гаинцих, сидишь здесь, держишь обеих возле пантеры, — быстро скомандовал я и заранее активировал щит. Пока я начну действовать, немного верну потраченное. И вообще, стоило еще в комнате это сделать, пока обшаривал трупы. Забыл.

Грендар закивал.

— А ты, — глянул я на непослушную, — чтобы никого постороннего к мелкой не подпускала. Ясно?

Пантера фыркнула и отвернулась к прижавшейся к стене девочке. Ее мать, похоже, была серьезно не в себе, постоянно рыдала и не спешила защищать дочь.

Я не стал проверять надежность приказа, да и как проверить. Аккуратно выглянул наружу и, никого не обнаружив, покинул зверинец. Сканировать своим радаром-паутиной не было смысла, я и так знал, что там маги, и только ману зря потрачу. За неполные пять минут беготни восстановилось еще восемь фер, моя нынешняя граница была почти достигнута, и разбрасываться маной не выйдет.

Перебежками направился к главному зданию, и когда оказался шагов за двадцать от порога, сбоку, за углом сарая с купальней, дверь открылась. Вышел тот мужик, что кричал из окна. Смуглый, кудрявый, с коротким приплюснутым носом, в руке одноручный меч.

— Ты даже не представляешь, во что вляпался, — заявил он сразу, окидывая взглядом двор. Пусть говорит, пока мана восполняется.

— Так просвети меня, — сказал я громко, выглянув из-за угла. Внутри все кипело, то ли от предвкушения, то ли от страха. Даже не знаю, что хуже.

— Увы, не могу. Но теперь, даже если ты сбежишь, тебя найдут и казнят, как паскудного сероволка, — кивнул он уверенно, посмотрев в мою сторону.

Я сделал пару глубоких вдохов и вышел на открытое пространство.