Большой Песец

Особое внимание резидентуры было привлечено к транспортной системе Швеции и к перевозкам по ней в интересах Третьего рейха и Вермахта. Много ценной информации передал на Родину резидент ГРУ «Адмирал», очень его ценили в советском Генштабе. Только вот в 1944 году не повезло.

Был ещё один офицерик из бывших. Русский. Но на финской службе. Четверухин его фамилия. Работал на финскую разведку. Когда в 44-м в Финляндии запахло жареным, свалил в Швецию и пошёл на контакт с английской разведкой. Случайная встреча в ресторане старых сослуживцев. Четверухин пытается вербовать Сташевского. Тот отмазывается-отказывается. Англичане наводят справки о русском каперанге, им очень хочется воспользоваться его обширными связями. Но Владимир Арсеньевич однозначно посылает британских разведчиков подальше. Те решают ему нагадить. Настучали про каперанга в шведскую полицию, так, ничего особенного, голимый поклёп. Но шведы присмотрелись повнимательнее к этому бывшему русскому моряку и через три месяца всё-таки докопались до истинного лица «Адмирала». Арест. Десять лет тюрьмы. На Родину капитан первого ранга Владимир Арсеньевич Сташевский так и не попал. Он умер в Швеции в 1955 году.

А агент «Тюре»? Его тоже арестовали. Посадили. Объявили сумасшедшим. Не может друг короля быть вражеским агентом! Но имя его до сих пор засекречено, не хотят шведы выносить сор из королевской избы, и наши почему-то не называют его фамилию.

Что же до тех средств, что «Тюре» тратил во время своего вояжа по северу Скандинавии в уже поменявшейся истории, то всё просто. В Ростове, Крыму и Риге бригада Брежнева захватила несколько расчётных касс Рейхсбанка. Особенно весомый улов был в Риге. Как же – столица Рейхскомиссариата. До хрена там наши бойцы взяли рейхсмарок. А что? Вполне себе конвертируемая на тот момент валюта. И доставить её в Швецию не проблема. От Латвии до Швеции четыреста километров, час лёта, ну полтора, для той же летающей лодки. А уж поменять в Стокгольме пару чемоданов рейхсмарок на пару чемоданов шведских крон – вообще не проблема.

26–27 февраля 1943 года

г. Олонец, Карело-Финская ССР[101]

Командующий оперативной группой «Олонец»[102]генерал-лейтенант финской армии Леннарт Эш[103] задумчиво смотрел на карту. Только что закончилось совещание штаба группы. Дела неважные. С неделю назад сильно активизировались русские диверсанты и практически сразу парализовали всё снабжение войск на передовой. Отправляемые на охоту за диверсантами егерские группы уходили в леса и не возвращались. Стали отправлять егерей ротами при поддержке бэтээров. Но и это не помогло. Три дня назад выяснилось, что русские протащили по льду Ладоги и Онеги в тыл финских войск несколько лёгких танков, и теперь по дорогам на Олонецком перешейке[104]вообще нет возможности проехать. Более того, и железнодорожное сообщение Петрозаводска с Финляндией было прервано. «Шоссе» Петрозаводск – Сортавала тоже в нескольких местах было перехвачено русскими диверсантами. Надо было что-то предпринимать. Но… Но не получается. Тыловые гарнизоны не справляются с этой проблемой, а снять с передовой ничего нельзя. Русские уже неделю выносят мозг. Издеваются. Днём артобстрелы и налёты авиации. И хрен бы с ними, с этими обстрелами-налётами, война всё-таки, а не курорт. Эка невидаль. Только у русских появились какие-то новые боеприпасы. Зажигательные и фугасные. Зажигательные даже снег и железо заставляют гореть, а фугасные, не давая почти осколков, убивают ударной волной. У попавшего под такой фугасный взрыв внутри лопается всё, что может лопнуть, глаза из глазниц выпрыгивают и тоже лопаются. И даже в блиндажах, дотах и бункерах от этих фугасов не спастись[105]. Авиацию группы за эту неделю русские тоже всю вынесли с неба. А по ночам тоже спать не дают. Постоянно имитируют атаки, орут своё дебильное «Ура!», заводят двигатели тяжёлых танков и крупнокалиберными миномётами обрабатывают передний край.

Приходится отвечать. Только вот скоро отвечать нечем будет. Снабжения-то – нет.