Большой план апокалипсиса. Земля на пороге Конца Света

Да и крупных французских финансовых воротил Робеспьер к лету 1794 г. окончательно достал, пути их уж давно разошлись, если когда и совпадали. По одной из версий, роковой для якобинцев стала затея с национализацией Французской Ост-Индской компании, около четверти акций которой принадлежало британским пайщикам. В пору Бурбонов акционерным обществом управлял барон де Батц, темная личность, подвизавшаяся в придворных факторах Людовика XVI. После победы революции барон добыл себе место в Учредительном собрании, где с размахом занимался все теми же денежными вопросами и чувствовал себя еще лучше, чем прежде. Однако при якобинцах над его головой сгустились тучи, он даже на какое-то время бежал в Англию, но затем вернулся. Нелегально, как сообщают историки, поскольку у полиции имелся ордер на его арест. Правда, французская служба безопасности ловила банкира спустя рукава, помогали и щедрые гонорары, выплачивавшиеся высоким полицейским чинам, и связи, в том числе среди депутатов Конвента. Любопытно, что, пребывая на нелегальном положении, де Батц преспокойно встречался то с парламентариями, то с финансовыми тузами, организовывал поставки и пробивал выгодные заказы, словом, жил на широкую ногу, дышал полной грудью и ни в чем себе не отказывал. Ну прямо какой-нибудь беглый русский или украинский олигарх, которого власти преследуют исключительно ради PR. Некоторые исследователи не без оснований называют де Батца агентом британской разведки. Когда Робеспьер задумал конфисковать английскую долю французского торгового гиганта, чаша терпения в Лондоне переполнилась, и Батцу поручили разработать адекватный ответ. Он привлек к делу двух предприимчивых австрийских факторов, братьев Джуниуса и Эмманюэля Фреев, корчивших из себя в Париже жертв масонских гонений герцога Карла Брауншвейгского. Вместе эта компания составила план незаконной приватизации значительной части капиталов Французской Ост-Индской компании, стоимость которых предполагалось занизить при помощи своего человека в парламенте. В качестве кандидатуры был намечен якобинец Франсуа Шабо,[366] пользовавшийся большой популярностью и безупречной репутацией честного человека. Как подступиться к Шабо, братья тоже изобрели, подсунув ему в постель свою сестру красавицу Леопольдину. Как только по уши влюбившийся Шабо женился на ней в октябре 1793 г., Фреи сделали свояку предложение, от которого сложно отказаться, пообещав за старания круглую сумму. Шабо, к чести, взятку не взял, напротив, обратился напрямую к Робеспьеру, грозя вывести шантажистов на чистую воду. Разразился громкий скандал, в результате которого незадачливый молодожен, так и не успев отгулять медовый месяц, вопреки заступничеству Робеспьера очутился на эшафоте. Более того, зазвучали обвинения в адрес самого Неподкупного Максимилиана, мол, ничего себе у него соратнички, во какими делишками промышляют… Робеспьер отдал приказ провести секретное расследование, в результате ему на стол лег список из полусотни самых зарвавшихся коррупционеров из Конвента. Одновременно сверхсекретный документ, стараниями британской разведки, угодил каждому из его фигурантов. Это и решило судьбу главы Комитета. Заговорщики арестовали лидера якобинцев прямо на утреннем заседании Конвента, только он собрался произнести обвинительную речь. Кстати, под горячую руку термидорианские путчисты схватили и банкира Жана Батца, но вскоре выпустили, с тысячей извинений, это мы сгоряча, простите, бывает. Батц преспокойно выехал за границу.

9.4. Культ Верховного Существа

Я гoвoрил как представитель нарoда. Атеизм аристократичен, идея «верхoвнoгo существа», oхраняющегo угнетенную невинность и карающего торжествующее преступление, — это народная идея. (Горячие аплодисменты.) Все несчастные аплодируют мне, критикуют меня богачи и преступники. Начиная со школьных лет я был дoвoльнo плoхим катoликoм, нo я никогда не был равнoдушным другoм. Если бы Бога не существoвалo, Его надо было бы выдумать.

Максимилиан Робеспьер