Читаем Большой план апокалипсиса. Земля на пороге Конца Света полностью

Помните, я рассказывал выше, как средневековым венецианским торгашам бросали в упрек работорговлю христианами (главным образом славянами), а они уклончиво отвечали, что, мол, являются христианами лишь во вторую очередь, а в первую остаются венецианцами. На подобные вопросы приходилось отвечать и британцам уже в эпоху Елизаветы I, а времена стали совсем не те, что прежде. Попробуйте перевозить в трюмах десятки тысяч африканских невольников, сбывая их на плантации в Новый Свет, как какой-нибудь рогатый скот, и при этом оставаться белыми и пушистыми. Как ни парадоксально это звучит, проблема оказалась решена при помощи постулатов кальвинизма, учения, созданного французским богословом Жаном Кальвином (1509–1564)[235] на волне Реформации и проникшего в Англию под именем пуританства,[236] ставшего идеологическим знаменем Английской революции (1640–1649). Отчего произошло именно так? Минуточку, сейчас разберемся.

6.2. Богоизбранная нация

Некоторых Я избрал по особой Своей милости, поставил их выше всех прочих; такова Моя воля.

Джон Мильтон

Если Мартин Лютер начинал протестантскую Реформацию в XVI столетии, призывая «убрать из церкви все, противоречащее Библии», то его последователь Кальвин пошел гораздо дальше, выбросив оттуда все, чего Библия не требовала. Отменил сложные, создававшиеся веками католические обряды, а заодно и бесчисленные решения всевозможных синодов и соборов, созывавшихся с апостольских времен, мало ли что на них могли нагородить простые смертные? Разогнал монахов (под предлогом того, что раз уж Бог сотворил мужчин и женщин, то уж, наверное, не для одного стоического воздержания) и запретил иконы (ни свечей, ни икон в кальвинистских церквях нет), поставив под сомнение саму идею Спасения при помощи духовенства. В принципе, это вполне логично, от завораживающей в своей простоте схемы «согрешил, исповедался, получил отпущение грехов и пошел себе дальше грешить» до заманчивой продажи католических индульгенций — рукой подать, одно — прямое продолжение другого. Логика же и рационализм — отличительные черты кальвинизма: хочешь спасаться — спасайся делами. Хочешь понять — читай первоисточники, то есть Библию, не оглядываясь на авторитеты, включая самого римского папу. Бог Отец сотворил мир таким, каков он есть, последнее, кстати, считалось и считается центральной доктриной кальвинизма, из которой вытекают все прочие.

Очутившись на английских островах, кальвинизм стал идеологической платформой Английской революции, получив одновременно развитие и продолжение в так называемом Вестминстерском исповедании веры (1648),[237] когда ассамблея из полутора сотен шотландских и английских богословов, собравшихся в Вестминстере, в сжатой форме изложила основополагающие принципы кальвинистской христианской доктрины: Библия — единственный источник вероучения, Бог Отец — творец и абсолютный правитель мира, человек не может изменить предначертанного и заслужить спасение. Последний постулат обыкновенно зовут Доктриной предопределения.

Конечно, ничего такого криминального, но это только на первый взгляд. Ведь коли возишь в трюмах миллионы черных рабов,[238] или, скажем, отстреливаешь тысячами североамериканских индейцев,[239] или поставляешь опиум в Китай в объемах, уже описанных выше, отрадно думать, будто все предопределено заранее и ты тут, по большому счету, ни при чем, просто роль такая, вот и выполняй ее, будто актер, придерживаясь спущенного с небес сценария, потому как рожден белым колонизатором. И голова ни о чем не болит. Как сказал «сын товарища Милосердова» (в исполнении Игоря Косталевского) в рязановском «Гараже»: «Родителей не выбирают. Впрочем, я своими доволен».

Нет, правда, если в мире полно дерьма, значит, Богу это зачем-то потребовалось, было б не нужно, исправил бы, без проблем, раз Он всесилен и всемогущ. Значит, есть у Него какой-то дальновидный план вроде того, что он реализовал в отношении евреев, прибывших в землю Ханаана и очистивших ее, не без Его помощи, огнем и мечом (о чем мы поговорим немного ниже). Евреи действовали, мягко говоря, сурово, как раз в духе бледнолицых переселенцев в прериях, и ничего, у Бога Отца не возникло к ним никаких претензий, напротив, они были признаны избранными. Следовательно, могут быть избранными и англосаксы. А чем они, спрашивается, хуже?

Перейти на страницу:

Все книги серии 2012. Апокалипсис

Большой план апокалипсиса. Земля на пороге Конца Света
Большой план апокалипсиса. Земля на пороге Конца Света

Ярослав Зуев продолжает 20-летние исследования, начало которых освещено в издании «Проект Земля» (2010), одной из самых успешных книг последнего времени по теме расследования загадок прошлого и альтернативной истории. В новой книге автор с помощью уникальной методики открывает в истории человечества особые реперные точки, где особенно заметны следы коррекции, вследствие которой исторический процесс каждый раз сворачивал в определенное русло, куда, по идее, мог и не сворачивать, если б его слегка не подтолкнули. Многие события прошлого встают в параллель с реалиями сегодняшнего дня, что заставляет задуматься о Великом Спектакле, зрителями которого — хотелось бы верить, что не последними, — мы все становимся. «Есть ли у нас шанс перестать быть марионетками в «натруженных руках» непонятной Закулисы?» — вот вопрос, ответ на который автор ищет вместе с читателями на страницах этой книги.

Ярослав Викторович Зуев

Публицистика / История / Политика / Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика / Образование и наука

Похожие книги

Что такое социализм? Марксистская версия
Что такое социализм? Марксистская версия

Желание автора предложить российскому читателю учебное пособие, посвященное социализму, было вызвано тем обстоятельством, что на отечественном книжном рынке литература такого рода практически отсутствует. Значительное число публикаций работ признанных теоретиков социалистического движения не может полностью удовлетворить необходимость в учебном пособии. Появившиеся же в последние 20 лет в немалом числе издания, посвященные критике теории и практики социализма, к сожалению, в большинстве своем грешат очень предвзятыми, ошибочными, нередко намеренно искаженными, в лучшем случае — крайне поверхностными представлениями о социалистической теории и истории социалистических движений. Автор надеется, что данное пособие окажется полезным как для сторонников, так и для противников социализма. Первым оно даст наконец возможность ознакомиться с систематическим изложением основ социализма в их современном понимании, вторым — возможность уяснить себе, против чего же, собственно, они выступают.Книга предназначена для студентов, аспирантов, преподавателей общественных наук, для тех, кто самостоятельно изучает социалистическую теорию, а также для всех интересующихся проблемами социализма.

Андрей Иванович Колганов

Публицистика
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика