Большой погром

В тёмную ночь, подпалив со всех сторон Берлин, гарнизон города вышел в поле и с боем прорвался в леса. А спустя семь дней он уже был в Браниборе, и Сивер провёл военный совет, подсчитал свои силы и понял, что шансов удержаться у него не много. После измены князя Яксы и местных вождей у него осталось всего четыре с половиной тысячи воинов. Все они в осаждённом Браниборе, и вот-вот враги пойдут на штурм. Положение тяжёлое, но не безнадёжное, и Сивер, окинув взором воевод и тысячников, сказал:

– Братья! Я знаю, о чём вы думаете и что хотите мне сказать. Нас мало, и на каждого нашего воина после предательства шпреван семь вражеских. Но пока мы держим город, армия Альбрехта Медведя не может двигаться дальше. Каждый день, который мы выиграем, увеличит нашу силу на севере. Так неужели мы отступим?

Все вожди, кто хотел, давно уже надели на шею крестики и примкнули к католикам. Остались только те, кто готов сражаться до конца, и ответ воевод был очевиден. Они поддержали Сивера, поручились за своих воинов и поклялись стоять до конца, каким бы он ни был.

Окончив военный совет, Сивер в одиночестве вышел на городскую стену и, глядя на большой вражеский лагерь, раскинувшийся возле Бранибора, долго размышлял.

Витязь Триглава знал гораздо больше, чем воеводы, и о многом умолчал. Он имел верные сведения, что часть войск Альбрехта Медведя всё же двинулась на север, уже вторглась в земли лютичей. Герцог хотел догнать беженцев из Бранибора, заранее отправленных Сивером подальше от войны, но против германцев выступило ополчение племени речан. А ещё он знал, что конница Вадима Сокола, его ученика, приближается и через месяц может оказаться вблизи Бранибора. Эти вести ему принёс голубь от великого князя Рагдая. Но витязь промолчал, не стал ничего говорить воеводам. Пусть они считают, что находятся в окружении и помощи ждать неоткуда. В конце концов, Вадим Сокол и его конница далеко. Неизвестно, сможет он переправиться через Одру и пробиться к осаждённому Бранибору. Так что рассчитывать можно только на себя. На крепость рук, силу духа, высоту стен и остроту клинков. Всё равно ничего другого не остаётся.

Глава 25

Кросно. Лето 6660 от С. М. З. X.

– На реке шнеккер! – Голос воина, который увидел плывущее вверх по Одре судно, заставил меня подняться и посмотреть на реку.

Вечер. Косые солнечные лучи скользят по земле, а жёлтое светило медленно опускается к линии горизонта. Видимость ещё хорошая, и кораблик, который приближался к нашему лагерю, принадлежал венедам. Я заметил красное полотнище, которым размахивал один из моряков, и улыбнулся.

Наконец-то мы встретились с посланцами великого князя! Я уже волноваться начал, смогут ли они нас отыскать или мы разминулись. Но оказалось, что переживал зря. А раз так, то вскоре я узнаю, что происходит в Венедском союзе и как идут боевые действия. Сейчас это самое главное, ибо без свежей информации я не знаю, куда нанести удар. Общая схема движения орды есть – вдоль Одры до земель поморян, а конкретики нет, и это плохо.

– Орей! – окликнул я ближайшего варяга.

– Вождь? – обернулся тот.

– Встречай наших братьев, – указал я на шнеккер. – Да проследи, чтобы какой-нибудь ретивый степняк стрелами корабль не закидал.

Кивнув, Орей побежал к реке, за ним последовало несколько варогов. А я сел возле шатра и посмотрел на правый берег Одры. На той стороне поляки, больше двадцати тысяч воинов короля Владислава Пяста. На время, не успев углубиться в земли поморян, он оставил венедов в покое и решил меня разгромить. Двигался король быстро, и в каждом поселении на пути его войска Пяста встречали с радостью. Ведь он шёл защищать свои земли. Вот только поймать меня, дабы навязать сражение на поле боя, не смог. Разбойники Яна Попела заранее сообщили о его приближении, и я приказал степнякам переправиться на левый берег Одры вблизи города Кросно.

Мы уложились в одни сутки и теперь отдыхаем, а Владислав Пяст собирает лодки, чтобы последовать за мной. На это у него уйдёт пара дней, и когда он окажется на левобережье, орда уже покинет эти места.

Достав карту, я посмотрел на неё, хотя в этом не было особой нужды. Столько раз её изучал, что сейчас могу по памяти точно такую же начертить. Но взгляд скользнул по разноцветным линиям и кружкам, которые обозначали реки, дороги и города, а мозг ещё раз всё обработал.