Большой погром

Вароги и единственный франк бросились за предводителем. Они перебрались через стену и по заранее закреплённым на склоне верёвкам стали спускаться. Удача всё ещё была с ними, и беглецы смогли скрыться в лесу, а потом двинулись к Ромашковой поляне. Однако не бывает так, чтобы всё складывалось гладко. Имперские гвардейцы и храмовники, подняв на ноги местных лесников, которые проживали в Анвайлере-на-Трифельсе, организовали погоню и утром настигли отряд де Ге.

Враги приближались, беглецы слышали лай собак. Следовало что-то предпринять, и француз указал на Стояна, который помогал идти Алиеноре:

– Ты со мной!

– А мы? – услышал он вопрос Вацлава.

– Остальные должны увести погоню в сторону. Мы пойдём по ручью, а вам следует бежать в другую сторону, подальше от Ромашковой поляны. Выбирайтесь самостоятельно и помните: никто не должен попасть в плен.

Вацлав кивнул:

– Понимаем.

Небольшой отряд разделился, и судьба воинов складывалась по-разному. Роберт де Ге, Стоян и Алиенора смогли добраться до безопасного места, сменили одежду и под видом паломников помчались во Францию. А вароги, потеряв последнего франка, которому стрела преследователя попала в лицо, ещё двое суток бегали по Пфальцскому лесу, пока в небольшой деревушке не украли лошадей. И это было только началом их приключений, поскольку, уводя погоню, они направились на север и гвардейцы императора Фридриха последовали за ними.

Глава 26

Магдебург. Лето 6660 от С. М. З. X.

Конь вынес меня на высокий холм, и я натянул поводья.

Жеребец замер, и мой взгляд скользнул по дороге, на которой шёл бой.

– Хур-ра! Хур-ра! Ур-ра-гша!

Степняки, выкрикивая боевые кличи, вытаптывали посевы, кружили по полю и осыпали германцев тучами стрел. А вражеская пехота, прикрывшись щитами, медленно двигалась по направлению к ближайшей деревне. Но дойти до поселения, где их уже поджидали варяги и вароги, они не смогут. То один, то другой вражеский воин выпадал из строя, и в нём появлялась очередная прореха, которая почти сразу затягивалась, и колонна продолжала движение. Командир у германцев, судя по всему, опытный, и воины ему под стать, хорошо держатся. Только всё равно им конец, тысяча германских пехотинцев погибнет, так и не добравшись до славянских земель.

Удовлетворённо кивнув, я спустился на землю и перебросил повод мальчишке из рода Капаган. Он его подхватил и отвёл жеребца в сторону, а я сел на согретую солнечным светом землю и закрыл глаза.

Спокойно. Пока никто не тревожит и всё идёт так, как мне хотелось.

Орда невдалеке от Магдебурга, крупного германского города, который закрыл ворота и подготовился к обороне. Захватить его с ходу, прикрывшись трофейными знамёнами и плащами крестоносцев, не вышло. Зато мы перехватили крупный отряд, который направлялся для усиления армии герцога Альбрехта Медведя. Это тоже успех.

Кстати, до германских владений добрались без помех и шли как обычно. Впереди, на день пути, юркие сотни степных разведчиков, пятёрки варогов и десятки ляхов Яна Попела, а основные силы – следом. Лучшие воины, которых я держал рядом, всегда шли по трактам и проторенным торговым путям, а те, кого не жалко, находились на флангах и двигались по полям, лугам и сельским дорогам. Тяжело вести пятнадцать тысяч всадников. Трудно всех прокормить, обеспечить и удержать под контролем. Но командиры у меня опытные, что чёрные клобуки, что степняки. Для них этот поход не первый, и войско уже втянулось в ритм движения. Европа, конечно, не степь. Однако Аттила-батюшка по этим самым краям сотни тысяч воинов водил и справлялся, притом что дороги были сквернее и народа поменьше. Так неужели мы хуже? Нет, не хуже, и потому совершили марш на двести тридцать километров по прямой за восемь дней.

В стычки по пути не вступали и замки не штурмовали, а крестьян, само собой, грабили. Забирали продовольствие и фураж, лошадей и скотину. Потом поджигали село и уходили. Главное – скорость и манёвренность…

Прерывая мой отдых, на холме появился варяг Орей. Он остановил своего коня рядом и доложил:

– Вождь, из Магдебурга вышел крупный конный отряд, который направляется сюда, на выручку пехотинцам.

Я посмотрел на варяга:

– Насколько большой отряд?

– Две сотни рыцарей и с ними четыре сотни лёгкой кавалерии.

До Магдебурга семь километров. Пока ко мне спешили гонцы, противник приблизился на два-три километра. Через тридцать – сорок минут рыцари будут здесь. Это если поторопятся, а они, скорее всего, медлить не станут. Наверняка германскую конницу ведёт какой-то влиятельный аристократ, который жаждет подвига, а остальные следуют за ним. Шестьсот всадников – сила не очень большая, но лучше, если вражеская кавалерия не сможет соединиться с пехотой. Следовательно, конницу надо встретить на подходе.

– Сатмазу Каракозовичу, Кокаю Мнюзовичу и Кучебичу вывести свои тысячи навстречу германским рыцарям. Бить крестоносцев стрелами.

– Понял! – Орей ударил коня стременами и помчался к тысячникам, которые ждали приказа.