Большой провал. Раскрытые секреты британской разведки МИ-6

Он рассматривал все это подозрительно несколько секунд – так бездомный кот смотрит на лакомый кусок, предложенный незнакомцем, – затем набросился на мои дары, умело свернул самокрутку и зажег ее. Как только камера наполнилась дымом, я встал и нажал кнопку, чтобы вызвать охранника. Предполагалось звонить только в случае чрезвычайных обстоятельств, и я рисковал быть наказанным. Мистер Ричардс явился через несколько минут и спросил через дверное окошко:

– Томлинсон, что тебе надо?

– Мистер Ричардс, вы не сказали мне, что Стонли заядлый курильщик.

Мистер Ричардс посмотрел на меня в недоумении.

– Ну и что? – сказал он.

– Тюремные правила, пункт 12, – пояснил я. – Некурящий заключенный не может быть помещен с курильщиком против его воли.

– Томлинсон, я до тебя еще доберусь, – проговорил Ричардс раздраженно. Но он понял, что проиграл. Большинство зэков не знали этого, но мне помогло то, что я внимательно изучил книгу тюремных правил.

– Хорошо, забирай свои вещи, камера номер восемь на втором этаже свободна. – Мистер Ричардс подержал дверь открытой, пока я не собрал в узел свои вещи, и препроводил меня в мой новый дом – в одиночную камеру.

Несмотря на принимаемые изощренные меры предосторожности, чтобы не допустить проникновения контрабандных предметов в отсек, наркотики имелись в наличии в Белмарше. Для некоторых заключенных, особенно осужденных на длительный срок, единственным облегчением было наркотическое опьянение, которое на время избавляло их от цепенеющей скуки тюремной жизни. Наркотики проносили двумя способами. Один – через нечестного охранника, с которым договорился еще предыдущий жилец. Другой – через комнату для свиданий. Я теперь стал заключенным категории В и поэтому мог посещать более открытые помещения для визитов и лично увидел, как это делается.

Открытые свидания проходили в большом зале, заполненном шестью рядами кабин, в каждом ряду было по 20 кабин, отделенных низкими перегородками. По краям комнаты были приподнятые мостики, с которых могли наблюдать охранники. Мы ожидали в большой накуренной камере своей очереди, сначала нас быстро обыскивали, затем мы получали цветной фартук с номером. Цвет фартука и номер соответствовали кабине. Когда все заключенные усаживались в своих кабинах, разрешалось войти посетителям. Их проверяли с собаками, но обыскивать их тюремные служащие не имели права. Жены и девушки обманывали собак, завертывая наркотики в клейкую пленку и пряча пакетики под одеждой. Пакетики передавали в начале или перед окончанием свидания, когда разрешалось поцеловать друг друга. Нас всех тщательно обыскивали, особенно тех, кто подозрительно целовался, у таких осматривали даже рот. Контрабандисты поэтому вынуждены были проглатывать свои пакетики, рискуя умереть, если пакетики лопнут. Позже они возвращали эти пакетики, как говорил Ронни, "из того или другого отверстия".

К концу срока заключенные встречаются с инспекторами, наблюдающими за поведением, чтобы обсудить условия освобождения. Инспектор вызвал меня 29 марта в помещение для встреч с юристами, где я увидел молодую женщину-инспектора, ожидавшую меня.

– В вашем деле есть что-то странное, – сказала она хмурясь. – Обычно мы встречаемся первый раз с заключенными за три месяца до их выхода на свободу, но о вас нам сообщили в министерстве внутренних дел всего два дня назад, и начальник тюрьмы хочет переговорить со мной о вас после нашей беседы.

Я подозревал, что здесь не обошлось без надоедливого вмешательства МИ-6, но ничего не сказал. Инспектор объяснила, что я буду под наблюдением в течение трех месяцев после освобождения, и в этот период меня снова могут отправить в тюрьму за нарушение условий освобождения.

За несколько дней до выхода из тюрьмы я был вызван мистером Ричардсоном для еще одного свидания с инспектором по надзору. По дороге в зал свиданий я думал, что снова увижу молодую женщину-офицера. Но на этот раз инспектор оказался мужчиной, который не улыбался и не протянул мне руку для приветствия.

– Томлинсон, вот ваши условия выхода на свободу. – Он протянул мне два листа. – Вам не разрешается покидать страну после выхода из тюрьмы и вам надо будет сдать оба ваши паспорта – британский и новозеландский – в отдел городской полиции. Вам не будет разрешено беседовать с какими-либо представителями средств массовой информации. Если вы нарушите эти условия, вас немедленно снова отправят в тюрьму. Вы понимаете?

Я кивнул, хотя мне трудно было поверить в то, что они смогли поставить меня в такие сталинские условия.

– И, наконец, вам не разрешается пользоваться Интернетом и электронной почтой.

– Неужели вы говорите серьезно? – рассмеялся я. – Может быть, вы еще скажете, что нельзя говорить по телефону и читать газеты?

Инспектор серьезно посмотрел на меня и ничего не ответил.