Большой провал. Раскрытые секреты британской разведки МИ-6

В обычных условиях, если МИ-6 нужно было тихо вмешаться в полукриминальный сговор, как у Кидди с Фахдом, ее офицеры старались завязать связи, подружиться, а затем и завербовать одного из ключевых лиц в этом сговоре, вроде Константина или Кидди. Но Бэджер считал, что Кидди придет в ужас, если с ней заговорят сотрудники МИ-6, и выйдет из игры, лишив тем самым возможности провалить операцию иранцев. Отверг он также и предложение завербовать Константина. Тот, хотя и придерживался левых взглядов, был предан друзьям и мог все рассказать Кидди. Бэджер был уверен, что единственной возможностью проникнуть в иранскую операцию является мое знакомство под какой-нибудь "легендой" и сближение с Кидди или Константином. Если я завоюю их доверие, они порекомендуют меня Мэнбару и Фахду.

Познакомиться с Кидди и войти к ней в доверие представлялось делом затруднительным. Во-первых, она работала дома в одиночку, стало быть, встретиться с ней через посредников нелегко. Во-вторых, прослушивание телефона показало, что она боится незнакомых людей и доверяет только тем, кого порекомендует кто-то из близких ей друзей. Я решил сначала сблизиться с Константином в надежде на то, что он затем познакомит меня с Кидди.

Порывшись в досье, я выяснил, что Константин проживает на южном побережье Англии в Саутгемптоне. Быстрая разведывательная поездка туда на мотоцикле показала, что соседняя квартира с террасой в его доме сдается внаем.

– А почему бы вам не снять эту квартиру и не познакомиться с ним по-соседски? – предложил Бэджер.

Когда спустя неделю я вновь приехал в Саутгемптон, чтобы переговорить с агентом по недвижимости, оказалось, что я опоздал: в квартиру уже вселилась молодая пара.

Выясняя с помощью компьютера CCI, кто является работодателем Константина, я наткнулся на нужный след. Оказалось, что исполнительный директор компании "Бари трейдинг" связан с главой отдела природных ресурсов UKP – Иранского управления нашей разведки. Я быстренько позвонил ему, встретился с ним, и он согласился устроить меня на временную работу в компанию "Бари трейдинг". Договорились, что единственным человеком в этой компании, кто будет посвящен в данное дело, станет исполнительный директор. Таким образом, моя "легенда" не должна вызвать подозрений у других сотрудников.

Оперативный контрразведчик, курировавший РТСР, согласился разрешить мне пользоваться псевдонимом Хантли, который был придуман для моей поездки в Россию. Строго говоря, для каждой операции нужно использовать новый псевдоним, но, чтобы выиграть время и сэкономить деньги, от этого правила пришлось отойти. Контрразведчик полагал, что человек под псевдонимом Хантли вряд ли чем-то скомпрометировал себя в России, а места проведения операций географически не соприкасаются. У Хантли уже имелся национальный страховой полис, что облегчало заполнение всяческих бумаг для поступления на работу в "Бари трейдинг".

Контрразведчик потребовал, чтобы я подал прошение новому министру иностранных дел Малкольму Рифкинду, поскольку операция может стать скандальной, если ее проводить без прикрытия. В прошении должно содержаться заверение, что расходы на проведение засекреченных операций проверяются, но так как независимой экспертизы не существует, то единственной проверкой правильности финансовой отчетности офицера-разведчика может быть внимательное отношение министра иностранных дел. Подача прошений предыдущему министру Дугласу Харду занимала немало времени, требовала безупречных оснований и великолепного изложения, но Рифкинд славился тем, что подписывал не читая все, что МИ-6 выложит перед ним.

– Не тратьте на писанину много времени, – советовал контрразведчик. – Рифкинд подписал бы собственный смертный приговор, если бы только мы попросили об этом.