Большой провал. Раскрытые секреты британской разведки МИ-6

– Я считаю неслыханной дерзостью, что вы появились без галстука, – проворчал Ядовитый Карлик. Не слушая его, я углубился в чтение зловредной писанины Стринга Уэста. Он едко критиковал меня за отказ поехать в Сараево и расспросить DONNE после решающей схватки лидеров боснийцев и мусульман. Вряд ли DONNE сообщил бы какие-то полезные для СХ сведения, но Стринг Уэст ловко обошел вопрос о закрытии аэропорта в Сараево и о невозможности добраться до города сухопутным путем.

Во время стажировки мне уже приходилось выполнять грубую и тяжелую работу, в отличие от моих коллег по IONЕС, которые все еще готовились к первой рабочей поездке за границу. Спенсер изучал немецкий язык на курсах, готовясь к работе в резидентуре МИ-6 в Вене, где служили всего четыре офицера. Касл, который всегда следил за курсом акций и которого заботил жизненный уровень, собирался занять пост в Женеве, где даже младший офицер всегда жил в добротном доме с плавательным бассейном и получал щедрое жалованье. Сейчас он занимался на годичных курсах французского языка. Из Баркинга решили сделать специалиста по арабским странам, и он находился на двухлетних курсах в Каире. Фортон совершенствовал французский, готовясь занять пост в Брюсселе, Барт изучал венгерский язык, а Хейр учил испанский, готовясь стать вторым лицом в нашей резидентуре в Чили. Никого из них еще не назначили на посты, и даже когда они приедут в определенные им страны, от них многого ждать не станут в течение первых шести месяцев, пока они будут изучать местные обычаи и традиции. Разница моего и их положения казалось очевидной, но Стринг Уэст не сделал мне ни малейшей поблажки.

Казалось, что подобный рапорт состряпал сам кадровик и, вполне возможно, его правил коварный Фаулкрук, но доказать я ничего не мог. В ответ я решил молча проглотить обиду и интенсивнее работать в РТСР. Бэджер был честный и тактичный начальник. Фаулкрук никогда бы не осмелился надавить на него, чтобы он сжил меня со свету. Я встал и ушел от Ядовитого Карлика в надежде, что он вскоре укатит в какую-нибудь благоприятную страну, и я не буду больше иметь с ним дела.

x x x

В РТСР номера телефонных перехватов не засекречивались. В большинстве случаев ко мне в коробку ежедневно клали два-три сообщения FLORIDA, все они касались операции, которую я осуществлял. Другие офицеры отдела, разрабатывающие различные оперативные мероприятия, получали множество сообщений, но мне их не давали. Количество разрешений на перехват телефонных переговоров для МИ-6 зависело от возможностей UKZ – отдела, где расшифровывались и переводились перехваты. Он размещался в доме 60 по Воксхолл-бридж-роуд (сокращенно VBR), в нем насчитывалось примерно 20 офицеров. Они работали в тесном сотрудничестве с большим отделом проверенных английских инженеров по телекоммуникациям, вторым после МИ-6 по числу установленных телефонных перехватчиков. Каждый офицер UKZ является талантливым лингвистом, зачастую свободно владеет пятью-шестью трудными языками. Они работают на серийных компьютерных терминалах и любят общаться через Интернет. В хороший денек они ведут примерно по 20 переговоров, но бывает и меньше, если разговор проходит на малопонятном языке или же не хватает опыта и мастерства.

Согласно закону 1975 года о перехвате информации (ЮСА) ордер на право перехвата выдается лишь в том случае, если речь идет о нарушении законодательства Великобритании или же перехват необходим разведке. При таких условиях я не стану испытывать угрызений совести, читая запись разговора иранского террориста или же российского офицера разведки. Но у нас встречается немало перехватов, которые не подпадают под статьи закона ЮСА. Даже подслушанный телефонный разговор Кидди с Константином никак не подпадает под него. Они нарушили бы законодательство Великобритании, если бы экспортировали химические или ядерные материалы, которые вовсе не похожи на те, которые можно достать в странах третьего мира и вывезти их оттуда. И никогда мы не написали бы рапорт СХ как результат телефонного перехвата. Может, их практические дела и аморальны, но не нам судить об этом.