Большой риск. Путешествие на "Таити-Нуи"

Я бросился на ту сторону палубы и чуть было не сбил с ног Жана, метавшегося в поисках спасательного линя. За бортом оказался, конечно, неприспособленный, неуклюжий Ганс, его хлестнуло большим парусом. Надвигался шторм. Небо совершенно заволокло черными тучами, море ревело и стонало. Ни зги не было видно. Положение Ганса казалось безнадежным. В отчаянии смотрел я на бушующее море. Жан, страшно ругаясь, нашел наконец линь и начал его распутывать.

Какой-то жалобный стон около моих ног заставил меня посмотреть вниз. Это был Ганс. Еле живой, весь в синяках, он судорожно цеплялся за край борта. Видимо, он не растерялся и успел ухватиться за первое, что ему попалось под руки. Набежавшая огромная волна вдруг приподняла его и ударила о борт плота. И скорее благодаря счастливой случайности, чем нашей ловкости, в самый опасный момент, когда Ганс уже отцепился, нам. с Жаном удалось его втащить на плот. Ганс совершенно обессилел и потерял сознание. В каюте он мало-помалу пришел в себя и пожаловался на сильную боль в ноге, но перелома, к счастью, не было. Мы дали ему большой глоток виски из последней бутылки и сами подкрепились, чтобы поскорее забыть этот неприятный эпизод.

Горький опыт научил нас быть осторожней. Мы свернули основной парус и подняли значительно меньший парус - бизань. А чтобы легче было держать курс, снова подняли фок. На наше счастье, скорость упала незначительно - до 50-60 миль в сутки.

Через несколько дней, точнее 7 июня, с наступлением сумерек нам снова пришлось спешно убрать все паруса, но на этот раз совсем по другой причине. На вахте у руля опять стоял Хуанито. Мы же все улеглись спать. Я совсем засыпал, когда он вдруг крикнул:

- Огонь, огонь! Совсем рядом, слева по борту!

По его дрожащему, взволнованному голосу мы поняли, что это не шутка. Мы выскочили на палубу - кто одетый, кто полуодетый, а кто и голый. Хуанито верно сказал - с наветренной стороны, совсем рядом, самое большее в 300 метрах от нас, был виден белый сильный огонь. Мы спустили все паруса, чтобы уменьшить дрейф. Я достал карманный фонарик и начал сигналами передавать название плота и наши координаты. И хотя ответа не последовало, я продолжал сигнализировать, а плот в это время медленно приближался к таинственному огню. Теперь мы видели, что он был почти на воде. Вряд ли это мог быть судовой огонь. Судно наверняка было бы лучше освещено. Может быть, это была парусная лодка? Мы кричали изо всех сил, но никто не откликнулся. Как я уже говорил, мы не могли плыть против ветра. Велико было наше огорчение, когда мы прошли всего в 30 метрах от огня, но уже с подветренной стороны, так и не разгадав загадки. Неохотно подняв паруса, снова двинулись мы на запад.

У нас разгорелся спор. Ганс утверждал, что это был огонь какой-нибудь дрейфующей лодки. По его мнению, бедняги, потерпевшие кораблекрушение, настолько уже обессилели, что не смогли ответить на наши сигналы, а может быть, уже умерли от голода и жажды.

Я склонялся к менее романтичному предположению Эрика, считавшего, что это было японское рыболовное судно. Правильность его мнения подтвердилась, как только мы увидели еще несколько таких огней, а затем на более далеком расстоянии - освещенное судно, очень похожее на японские суда для лова тунцов. Я хорошо знал, что японцы интенсивно занимались рыбным промыслом в международных водах в западной части Тихого океана. Но для меня было новостью то, что они могли, проделав такой длинный путь из Японии, расставить сети в самом центре восточной части Тихого океана, за 2 тысячи морских миль от ближайшей земли. Значит, у них было гораздо больше смелости и предприимчивости, чем я думал. Решились бы Соединенные Штаты, Колумбия, Эквадор, Перу или Франция, располагающие многочисленными портами в этой части Тихого океана, последовать их примеру? У меня снова появилось желание осуществить свою старую заветную мечту - стать капитаном на рыболовном судне с таитянским экипажем. И я самодовольно улыбнулся, представив себе эту соблазнительную картину.

Не успели мы как следует прийти в себя от ночных происшествий, как на нас свалилась одна малоприятная неожиданность: во время утренней вахты раскололся руль. Сделать новый было проще, чем ремонтировать старый (который, к тому же, был мал). Мы втащили на плот три выдвижных киля из носовой части и начали сбивать их гвоздями. У нас ушло полтора дня, чтобы сделать и установить новый большой руль весом примерно 50 килограммов. По величине он был почти вдвое больше прежнего. Новый руль нас порадовал - плот повиновался управлению значительно лучше, чем прежде. Кроме того, чтобы облегчить труд рулевого, мы соорудили весьма замысловатую систему управления из талей и канатов, которая действовала почти безотказно. Из нескольких лишних выдвижных килей мы построили площадку для рулевого. Теперь можно было не опасаться, что нас смоют волны, заливающие корму в последнее время все чаще и чаще.