Большой секрет умницы Софии

– Тебе необязательно этим заниматься, – наконец проговорил он, когда я открутила кран и принялась мокрой салфеткой с остервенением тереть грязные тарелки. – Завтра утром придет экономка. Готовит она, может, паршиво, но убирается отлично.

– Да, но мне надо что-нибудь драить, чтобы успокоиться, – хмуро ответила я.

– Другими словами, мне не удивляться и не мешаться, если ты начнешь мыть полы в холле?

– Если посуды не хватит, то не исключаю.

– И что, хороший способ? – вкрадчиво спросил он. – Помогает вернуть душевное равновесие?

– Хочешь попробовать? – Я протянула ему мокрую салфетку, на каменную столешницу полилась вода.

Неожиданно он взялся за кухонное полотенце и начал вытирать вымытые тарелки. Интересно, что именно пошатнуло спокойствие стального Рэнсвода? Девушка, которая соблазн в чистом виде, сбежавший от жены и заработавший гипотетическое несварение король, или мы оба постарались?

Некоторое время, изображая дружный отряд посудомоек, мы занимались делом. Вроде как успокаивались, хотя настойка пустырника помогла бы быстрее.

– Кстати, совершенно забыла рассказать! – Я вдруг вспомнила о помощнике Рэнсвода, устроившем посреди бела дня шпионское преследование. – Сегодня столкнулась с Дрю. Он следил за мной.

Киар замер и как-то хватко спросил:

– Ты уверена?

– Конечно, может, ему тоже приспичило купить еду на рынке Восточных ворот, а потом прокатиться по тем же улицам на экипаже, – пожала я плечами. – Пришлось еще раз вернуться в академию, а только потом на Стрэйн-Лейн.

– Я выясню, чего он добивался, – успокоил Киар. – И, София, я безмерно ценю, что ты заботишься о нашем реноме, но из нас двоих именно мне нести ответственность за все, что происходит. В следующий раз, что бы ни случилось, просто возвращайся домой. Не надо кружить по городу с незнакомым извозчиком. Это как минимум небезопасно. Мы договорились?

– Угу.

– Ты хорошо меня услышала? – с нажимом вопросил он.

– Киар, мы стоим с тобой в одном шаге, а я не глухая! – огрызнулась я и тут же смутилась: – Извини.

– Увидимся вечером. – Рэнсвод решил, что лучше удалиться и подарить мне возможность срывать раздражение на фарфоровом сервизе. – И к слову, если надумаешь мыть полы, то швабра в хозяйственной кладовке.

Помыть полы мне не хватило запала, и остаток дня я проторчала в своей комнате. Читала книги и даже пыталась готовиться к защите по зельеварению. Пожалуй, это был самый странный День схождения лун за всю мою сознательную жизнь.

Постепенно за окном стемнело. Плечо начинало о себе напоминать. Подходило время ежедневного ритуала, кому-то из нас с Киаром следовало сдаться и первым постучаться в соседские двери. Я схватила с комода расческу и принялась вытаскивать из пучка шпильки, но поймала свое отражение в зеркале.

Что я делаю? В конце концов, этот ритуал – всего лишь лекарская процедура. Никто не прихорашивается, прежде чем проглотить горькую настойку от аритмии сердца… Разве что если лекарь так же хорош, как Киар Рэнсвод.

С раздражением швырнув расческу обратно, я вышла из спальни. Резко остановилась посреди коридора и, тихо выругавшись, вернулась. Дремавшая Дуся приоткрыла желтые глаза и посмотрела на меня как на дуру. Собственно, такой я себя и ощущала.

Волосы расчесывала не жалеючи, покусала бледные губы, чтобы добавить сочности, и, чуточку похорошевшая, постучалась в покои Рэнсвода. Тут случилась заминка. В комнате его не оказалось. Стучаться пришлось в двери утопающего в полумраке кабинета.

Магистр сидел за письменным столом, изучал конторские отчеты – я никогда не спутаю счетные документы с бесконечными столбиками цифр. Мама сама вела дела лавки и каждый вечер ковырялась в бумагах. Счетовод из нее был такой себе, паршивенький.

При моем появлении Рэнсвод отложил бумаги. Уверена, он заметил новую прическу. Я остановилась перед письменным столом и сухо проронила:

– Плечо болит.

Больше ничего говорить не пришлось. Киар поднялся и, закатывая рукава, вышел из-за стола. Встал у меня за спиной. Перекинув распущенные волосы на одно плечо, я попыталась совладать с пуговками на спине. Они ускользали, отказывались вылезать из петелек.

Проклятье! Все-таки стоило не экономить и купить парочку вещей с застежками спереди.

Неожиданно Киар сжал мои нервные пальцы и мягко заставил отвести руки. В молчании он начал расстегивать пуговичный ряд, один мелкий шарик за другим. Я бросила быстрый взгляд над плечом – его лицо оставалось совершенно нечитаемым.

Он отодвинул платье, открывая метку. Кончики пальцев прочертили линию плеча, нарисовали завитки, должно быть, повторяя контуры знаков. Я судорожно вцепилась в край стола и невольно поймала наше отражение в окне. Киар в зеркальном стекле смотрел на меня.

– Здесь болит? – тихо вымолвил он, не отводя взгляда.

Я с трудом покачала головой. Шея сделалась непослушной, как будто чужой.

– А здесь? – Его пальцы опустились на лопатку.

– Здесь болит, – хрипловатым голосом призналась я.

– В этих местах метка особенно четкая.